— Итак, Кит, — Картер усмехнулась и пристально посмотрела на нее. — Кто-нибудь говорил тебе, что из тебя получилась паршивая лгунья?

Гризз

1988, тюрьма, северная Флорида

После осторожного выяснения у одного из охранников его платежной ведомости, Гризз обнаружил, что молодой заключенный по имени Уильям Петти получил специальные привилегии от другого охранника, который сжалился над ним. Мужчина разрешил Петти несколько ночей в неделю посещать библиотеку после закрытия. Это было действительно единственное время, имевшееся в распоряжении у молодого заключённого.

Меньше чем день спустя Уильям получил сообщение. Оно гласило следующее: «Библиотека сегодня в полночь. Не заставляй меня ждать».

На часах была половина двенадцатого ночи, когда Гризз проскользнул в библиотеку и понял, что Уильям уже был там. Точно так же, как в первую ночь Гризз заметил его, лицо Уильяма было освещено монитором. Его глаза были широко открыты от страха, когда он смотрел на что-то на экране.

Незамеченный, Гризз пробрался к открытой двери офиса библиотеки. Он непринужденно привалился к дверному косяку и просто смотрел. Почувствовав его присутствие, Петти прекратил печатать и медленно повернулся к крупному мужчине, вырисовывающемуся позади него. Парень явно дрожал.

Гризз посмотрел мимо него и уставился на монитор. К своему удивлению, он увидел Гризза, смотревшего в свою очередь на него. Петти рассматривал его фотографию после ареста. Гризз ничего не сказал, просто пристально взглянул на молодого человека, который теперь очень внимательно изучал пятно на стене.

Петти заговорил первым.

— Я знаю, кто вы. Каждому… всем известно, кто вы.

— Тогда зачем ты искал меня на компьютере? — спросил Гризз хриплым голосом.

Все еще не поднимая на него глаз, молодой человек ответил:

— Просто хотел выяснить, насколько это было правдой. — После короткой паузы он спросил дрожащим голосом, который был насквозь пропитан страхом: — Что… что… что вы хотите? Что вам от меня нужно?

Гризз снял футболку через голову и бросил ее, ни на секунду не отрывая глаз от лица Уильяма. Молодой человек поймал футболку и, закрыв глаза в знак признания того, что должно было произойти, положил ее на стол. Уильям безошибочно узнал звук расстегиваемой молнии. Футболка и джинсы в тюрьме. Он знал, что этот парень был могуществен, и даже просто то, что он находился в библиотеке в полночь, чертовски хорошо говорило ему — он не должен пытаться бороться с тем, что произойдет. Уильям прочел досье парня. Он знал, что тот похитил пятнадцатилетнюю девочку, знал, что он предпочитает таких — молодых и симпатичных. «Большинство из них», — подумал он, спокойно подчиняясь тому, что будет.

Уильям открыл глаза и задохнулся, когда увидел размер члена мужика. Ни единого шанса. Абсолютно. Этот парень разорвет его в клочья.

Гризз рывком поднял его на ноги. Уильям решил, что пришло время забыться в своей собственной голове. Блокировать то, что, он знал, грядет. Молиться, чтобы не осталось спермы, которую нужно будет вычистить, а если и останется, чтобы он не был настолько выведен из строя, чтобы не справиться с этим.

Уильям глубоко вздохнул и решил, что, возможно, не о том молился. Может, ему было бы лучше, если бы он сразу молился о быстрой смерти.

Джинни

2000, Форт-Лодердейл (После казни)

Я сняла алмазные серьги с маленькой плюшевой гориллы и аккуратно положила их в карман своих джинсов. Я никогда не надену их, но может, когда-нибудь отдам их Мими. На это не требовалось немедленного решения.

Размышление о Мими напомнило мне о Перри — терапевте, с которым встречались мы с Томми. Мы знали, что должны были сказать Мими, что Томми не ее биологический отец, не говоря уже о том, чтобы открыть, кто он, в случае, если она захочет знать. Перри провел нас через это, и у нас наметились кое-какие успехи во время наших сеансов. Но в то время как часть меня чувствовала, что консультироваться с экспертом полезно, у меня все еще было сомнение относительно того, нужны ли нам чужие советы.

Прошло всего несколько недель, но Томми уже понемногу сближался с Мими, что, казалось, помогало. Когда она была помладше, они устраивали день отца и дочери второй вторник каждого месяца. Томми забирал Мими, они были только вдвоем, и делали то, что она хотела. Я должна отдать ему должное — он видел изнутри большее количество катков, кинотеатров и магазинов одежды для маленьких девочек, чем большинство отцов. И, разумеется, он всегда позволял ей выбрать для ужина ее любимый ресторан. Я полагаю, что Томми съел достаточно фаст-фуда в течение этих лет, чтобы ему хватило на целую жизнь.

Но несколько лет назад она начала находить предлоги, чтобы не ходить. Мы списали это на ужасный переходный возраст; непонятно, по какой причине — то ли ей внезапно стало неловко, что ее видели с отцом, то ли это было такое же отдаление, которое и я чувствовала от нее. Но какова бы ни была причина, это не имело значения теперь. Томми настаивал, чтобы они проводили время вместе, и мы были счастливы, что она соглашалась. Теперь, когда я спрашиваю его, как прошла их недавняя «встреча», он говорит мне, что они заново узнают друг друга. Он пытается построить доверительные отношения перед тем, что мы должны ей рассказать.