— Это может быть ниточкой, за которую стоит потянуть — заметил Архиепископ Митендории.

— Или верёвкой на шее барона, — мрачно ответил Хаш — Повторяю, я слишком о них наслышан, и поверьте, их не зря прозвали Пауками.

— Его брат — командующий артиллерией — задумчиво обронил Архиепископ.

— Очень полезный человек, если вы собрались расстреливать город — не удержался епископ Эноби, и тут же опустил голову, проклиная себя за длинный язык.

— Возможен и такой исход — заметил Архиепископ, и оба собеседника, умолкнув, посмотрели на него — Вы должны понимать — борьба началась. Отныне весь город — это поле битвы, и все в нём — либо друзья Света, либо пособники Изнанки. А к слугам Изнанки — никакой пощады!

Второй разговор состоялся в стенах Ратуши. Граф Вернон Уоренгейт, ставший мэром Прайбурга, готовился устанавливать свои порядки. Граф обладал редкой способностью — расставлять вокруг себя умелых людей и не мешать им. Поэтому сейчас, прежде чем приступить к правлению, он пригласил барона Рендела Холдгрейва. Вместе они начинали свою карьеру, и прошли первые годы службы рука об руку, не раз спасая друг друга. Но в один день их пути разошлись — граф остался на войне, продвигаясь по службе и совершая подвиг один эпичнее другого. Барона же угораздило влюбиться, и, безнадежно больной, он бросил всё и уехал в собственные земли, строить своё счастье. Пока Холдгрейв распахивал поля, Уоренгейт разрушал города. Пока Холдгрейв забивал скот, Уоренгейт отправлял на убой людей. Пока Холдгрейв договаривался и управлял, Уоренгейт — приказывал и повелевал.

И вот, спустя семнадцать лет после расставания, граф решил, что нуждается в старом друге.

Барон, не уступая графу в росте и превосходя в ширине плеч, обзавелся залысиной, роскошными бакенбардами и внушительным животом. Семь лет назад он потерял жену и мог угаснуть от горя — но две дочери удержали его этом Свете. И сейчас Уоренгейт, глядя на энергичную поступь барона и слушая его громкий голос, радовался, что тот сохранил свой боевой дух.

Встретившись, они сердечно обнялись и с первого же взгляда, с первого приветствия оба поняли, что ничего не изменилось и они по-прежнему — друзья. Как в старые добрые времена.

Граф не стал ничего скрывать, и открыто рассказал о своих заботах.

Что король дал ему огромную власть, но и возложил большие надежды.

Что он, Уоренгейт, старый вояка, привыкший командовать армиями, а не управлять городами.

Что Церковь слишком сильно стремится к власти, пользуясь недавними волнениями.

Что Йоркдейл оставил после себя ужасный беспорядок и в финансах, и в управлении.

Что началась зима, а с продовольствием и порядком в городе всё очень плохо.

— Скажу честно — у меня голова идёт кругом, — признался барон, выслушав мэра — Я прибыл вчера, и уже успел растерять свою уверенность. А как к тебе пришёл — так тем более потерялся. У тебя там — Рендел указал на приёмную — Такая толпа собралась, и все сплошь высшие чиновники. Видит Свет, Вернон, у тебя и так советников больше, чем нужно.

— Насчёт потерялся — это ты брось, — успокоил его Уоренгейт — Поверь, к столице быстро привыкаешь. И на остальных советников не смотри, я их скоро основательно почищу.

— Как знаешь, — кивнул Рендел — А всё-таки хотелось бы понять, для чего я тут и в чём смогу помочь. Давай для начала я послушаю, что ты делать собираешься.

— Первым делом надо разобраться с наследием Йоркдейла — проходимцами во власти.

При этих словах барон с улыбкой оглядел роскошно обставленный кабинет, также оставленный от герцога — но удержался от вопросов.

— Во-вторых — обеспечить порядок на улицах. В-третьих — снабдить город продовольствием. И, разумеется, наказать всех мятежников и их главарей. Этих Герцогов и прочий сброд.

Барон, довольно кивая на предложениях друга, замер, услышав последние слова.

— Сдаётся мне, Вернон, слишком уж ты торопишься с выводами — отозвался барон.

— А чего тут думать, Рендел? — решительно воскликнул граф — Только страх и сила способны удержать город от хаоса. Горожане устали от беззакония, а я дам им справедливость.

— От которой они взвоют через месяц — возразил барон — Пойми, Вернон, я на твоей стороне, но я же тебя знаю. У тебя слишком уж пренебрежительное отношение к чужим слабостям. А ведь они-то и движут людьми.

— И что же ты предлагаешь, оставить всё как есть?

— Ни в коем случае! — воскликнул барон — Я лишь предлагаю не рубить с плеча. И не заострять внимание на неважных вопросах. Вот, например, ты хочешь разобраться с Сумрачными Герцогами и их людьми. А понимаешь ли ты, к чему это приведет? Я немного наслышан о том, что тут произошло, и эти люди мне не кажутся проблемой. Совсем даже наоборот. Сейчас, когда наступила зима, и в городе проблема с продовольствием, ты хочешь вывести на улицы тысячи преступников?