Дина мне писала, но я не отвечал ей.

Не знаю, какие у нас после этого могут быть вообще отношения…

Последний вечер лета мы провели очень весело — сначала на гонках с Питерским, а потом в полицейском участке, откуда меня вызволял отец…

Кто-то настучал, что тут проходят гонки, и мы не успели удрать.

Ромка остался — его отец решил поучить сына уму-разуму, и он пока что остался. Но я уверен, что вскоре он приедет и за ним, а оставил его ненадолго, чтобы просто проучить…

При Питерском отец ничего не стал говорить — для всех мы чудесная семья, где отец всегда во всем согласен.

Ну не мог я никому признаться, что на самом деле все не совсем так… Это я был согласен со своим властным отцом всю юность, и делал то, что он мне скажет. Он позволил мне лишь одну слабость — музыку. Всем казалось, что он готов мне дать полную свободу в этом вопросе, но он никогда не одобрял это занятие как нечто серьезное. Ну а пока… Пока дышу и живу сегодняшним днем.

— Ну и зачем нужны были эти гонки? — спросил он, сжимая крепко руль, когда его джип ехал по дороге в сторону дома. — Мама вся извелась. Плачет сидит, что ты в участке.

— Зачем гонки? — спросил я. — Будто ты не понимаешь. Драйв, развлечение.

— Развлечение?! — почти закричал отец, и я замолк. Ну вот, снова очередной пресс… Слово мне Динки мало было вчера. — Архип, я не понимаю!

— Чего?

— Что тебе не хватает! Мы же все для тебя с матерью. А ты что вытворяешь?

— Пап, ну не начинай а, — положил я голову на подголовник сиденья машины. — Ну что я такого криминального сделал? Все парни по юности развлекаются таким, и мы…

— А если все молодые парни в окно прыгать начнут, ты тоже прыгнешь? — перебил грубо меня отец. — Где твои мозги?!

— Слушай, у меня иной раз впечатление, что со мной не отец родной разговаривает, а директор моей школы… — проворчал я и тут же пожалел о сказанном.

— Прекрати пререкаться!

— Да я не…

— Молчать!

Я плотно сжал губы. Это бесполезно сейчас. Только еще больше разозлю его. Тем более он за рулем и это может быть чревато.

— Машину я твою забираю, — заявил папа.

Я начал закипать.

— Но она моя.

— Уже нет, — ответил отец. — Получишь ее обратно тогда, когда я стану видеть, что ты ведешь себя как взрослый. Тебе жениться через год, а ты в машинки играешь на гонках, как маленький мальчик…

Жениться…

Отец еще не знает, что никакой свадьбы не будет. И как ему сказать об этом я не знаю. Но как-то нужно это сделать. Но не сегодня… Сегодня точно не лучший день для подобных разговоров…

— И как мне добираться до школы?

— На школьном автобусе, — ответил он.

— Прекрасно…

— Сам это заслужил, — он остановился у крыльца нашего дома. — А сейчас мыться и спать. Завтра на учебу. Бери себя в руки сын. Не смей позорить нашу семью.

Я снова не ответил, это ни к чему хорошему сейчас не привело бы, разве что к скандалу еще на час.

Но меня больно царапнуло его замечание о том, что больше всего его беспокоят таблоиды завтра с новостями о ночных похождениях сына мэра города, чем его жизнь. Мы так-то и разбиться могли…

Да уж, гульнули на славу мы перед учебным годом… Запомним надолго эту ночь перед первым сентября.

Утром едва не проспал из-за ночных приключений.

Позавтракал кое-как — до сих пор в душе такой осадок остался от разговора с отцом, что кусок в горло не лез совершенно.

— Одевайся, — сказал мне отец. — Сегодня отвезу тебя. Заодно мы с мамой посмотрим линейку.

— Хорошо, — равнодушно пожал плечами я.

Мне эта линейка и родаки на ней как-то… Пофигу.

Поднялся наверх, в комнату, и переоделся в новый костюм с белой рубашкой — мама постаралась, чтобы я даже на линейке где все в костюмах выглядел дороже всех. Впрочем, костюм классный, и на меня его шили в ателье, так же как и на свадьбу отца Дины.

— Сынок, — погладила меня по спине едва достающая до плеча мама. — Какой ты стал большой и красивый…

— Мам, — смутился я и повел плечом.

Комплименты девчонок о том, что я красивый, мне всегда нравились, а вот когда мне такие слова говорит мама, то я всегда смущаюсь.

— Нет, красивый, — погладила она меня по рукавам идеально сидящего пиджака. — Ох и повезло твоей Динке с мужем…

— Мам, я… — начал вроде говорить я, но осекся. Мама всегда ко мне относилась теплее отца, но я знаю, что и она эту затею не одобрит. Но рано или поздно мне пришлось бы все равно сообщить

семье, что мои планы изменились. — Я не женюсь на Динке.