А с другой стороны, кредиты-то на меня оформлены. Дантист на меня зубы точит. Так себе каламбур получился, аж небо зачесалось.

— Вы где были-то? Кравец, как две голодранки сначала прибежали, теперь вы? — удивился Трофим.

— Ты налей сначала, а потом я тебе все расскажу во всех красках, — сказал Гидеон и протянул руку.

— Идите уже, — он кивнул на столы со снарягой, — На мое имя запишите, потом посчитаемся. А выпить точно надо, как все здесь разгребем.

Женщина за первым столом что-то поворчала, когда мы сослались на Трофима, выдала нам три одинаковых флакона, уже знакомых мне по рейду в логово, и демонстративно отвернулась.

— А вторую можно? — выпалил я от жадности, и сразу поругал себя за такой банальный вопрос.

— Нет, — женщина помахала ладошкой, изобразив интернациональный жест «очередь не задерживайте».

— Вы знаете, вам очень идет цвет формы, — я решил зайти с другой стороны, — Даже в это мрачном полумраке, она так гармонично оттеняет синеву ваших глаз…

— Сказала же нет, выдача в соответствии с нормой и в зависимости от результатов, вам, итак, заранее дают, — она опять махнула рукой, но голос потеплел, — Вали уже, болтун. Тоже мне синева, слово-то какое мудреное.

Ладно, не прокатило, но, как говорится, лед тронулся. Я посмотрел на прыщавого парня за вторым столом, а потом на старого ветерана с пропитым лицом. М-да, похоже, без вариантов сверх нормы разжиться.

Но тут меня обогнала Банши, поддела локтем, шепнув: смотри как надо, и я отступил. Если бы мы соревновались, то блондинка бы меня сделала, как школьника.

Помимо стандартного набора из небольшого фонаря, заправки для огневика и пачки зажигательных, она выбила для меня коробочку с необычными пулями из толстого стекла, внутри которых плескалось, что-то ярко-зеленое. И даже немного светилось, как неон в ночных клубах. Для себя так вообще заставила парня сгонять на склад (то есть на кухню) и притащить упаковку зажигательных гранат.

А Гидеон уже вовсю трещал с ветераном, перебирая топоры и сабли.

— О, кислотные дали? — священник заметил у меня в руке патрон, — Аккуратнее с ними, с этим калибром — это примерно круг сорок сантиметров выжженной органики, который не каждая тварь регенерирует. Тебе надо что-нибудь, а то я вижу, гвоздь ты уже пролюбил?

— Надо, — я взял в руки длинный нож, смесь штыка и мачете, и удовлетворенно кивнул, — Где расписаться?

— Пехотный тесак — отличный выбор, — мужик кинул мне ножны и по свободному участку стола подтолкнул учетную тетрадь, в которой я, особо не целясь, ляпнул крестик.

Гидеон тоже прибарахлился, взяв набор из небольшого молота и усиленных осиновых колышков с металлической пяткой. И даже Банши раскопала себе полноценную «крынку» и сходила на второй круг за патронами. Но большую часть отдала мне, мол она такое не любит.

Нагрузившись и помахав Трофиму, мы вышли на улицу. Не сговариваясь, жахнули эликсиры. Подождали минутку, когда подействует и, Гидеон повел нас в сторону оцепления.

Быстро перекинулся парой слов с бойцами, охраняющими периметр. Четко, по делу — доложил, куда идем, спросил, куда бежать, если прижмет. Перед нами откатили груженую телегу, пропустили и, со скрипом, похожим на прощальный вздох, запечатали проход обратно.

В этом районе Белого Яра я еще не был, смотрел по сторонам, изучал как город, так и возможные пути отхода. Монстров не было, только прогоревшие черные кляксы на брусчатке. Считывалось, что здесь были бои — битые стекла в домах, отколотая штукатурка, на земле пятна крови, обрывки ткани и чей-то сломанный приклад.

Я увидел табличку на одном из домов — улица Гимназическая, через метров тридцать — Водочная, напрягся немного, косясь на святошу, но мы прошли дальше. И на следующем повороте вышли на Дровяную.

Не знаю, кто называл улицы в городе, но ни дров, ни лесопилок, ни даже офиса лесорубов здесь не было. Довольно плотно стояли обычные двухэтажные дома, через один разбавленные торговыми витринами. Только в начале улицы я смог разглядеть вывески магазина шляп и кепок, прачечной, мастерской по ремонту велосипедов и даже книжной лавки.

На дверях всех зданий белым мелом был нарисован простой крест.

— Знак Дочерей, — Гидеон увидел куда я смотрю и подсказал, — Если крест есть, значит этот дом уже осмотрели. — Пойдем, у шарашки с колесами на палке витрина битая, а за ней крестов уже не видно. Проверить надо.

— А кто они вообще такие?

— Монашки, — прошептал Гидеон, оглядываясь, — Долбанутые, правда, на всю голову. Не наша вера у них, почти секта, только на борьбе со злом повернутые.

Мы растянулись цепью — в центре Банши, Гидеон по ближней стороне, я по дальней, чуть забегая вперед. На улице было тихо — что-то едва скрипело, может, крутящееся колесо от велика, а, может, оконные ставни. Легкий ветерок приносил запах ароматной химии из прачечной. И если бы уже рассвело, то вообще фиг скажешь, что где-то вокруг монстры — милейший райончик, жить я, конечно, здесь не буду, а вот в книжный загляну, как откроется.