Да, вот так я люблю.

Ты хорошо двигаешься, милая, а я умело контролирую степень твоего удовольствия. Твоя искусственная грудь уже трется о мое лицо, но даже это сейчас меня не отвлекает. Ты весьма хороша. Мне нравится. Все так, как я и рассчитывал. Но больше нет времени. Пора, милая. Я ловлю сосок зубами и кусаю, причиняя явную боль, но не в том состоянии, в котором ты сейчас.

– О Боже, профессор.

Ты в эйфории. Я наматываю твои волосы на кулак и натягиваю их на затылке. Для тебя это был лишь сигнал к финалу. Я чувствую, как твои горячие стенки влагалища начинают сжиматься вокруг меня. Хорошо, милая. Последний нажим пальца на клитор, и я смотрю в твои глаза. Не замечал, что они у тебя зеленоватые, но сейчас я чувствую не просто оргазм, я чувствую твой аромат. Ты вкусно пахнешь, когда кончаешь. В твоих глазах то, за что я люблю секс. Обожание, восторг, эйфория. Я кончаю вслед за тобой, и ты точно чувствуешь, как я пульсирую в тебе.

Молодец, милая, мне понравилось. Ты точно теснее Розы, но она более изобретательна.

Приходится помочь тебе подняться с себя, ты будто и не собиралась вставать. Ты садишься рядом и не двигаешься, лишь откидываешь голову на черную кожу салона. Будто вновь посидел в кресле Розы. Я уже привел себя в порядок, а ты только сейчас открываешь глаза, которые заволокло пеленой наслаждения. Надеюсь, ты не будешь говорить, как тебе понравилось. Я и так это вижу, твое сердцебиение еще не пришло в норму, оголенная грудь часто поднимается в такт твоему дыханию. На лбу виднеется испарина, а сиденье испачкано твоей смазкой. Нужно отдать машину в химчистку.

– Профессор.

Твой шепот почти возбуждает.

– Да, милая?

Не говорите маме? Поднимитесь на чай? Когда повторим? Давай, удиви меня.

– Пожалуйста, не проболтайтесь маме о нас. У меня после истории с Вегасом и Софи, натянутые с ней отношения.

О, милая, о нас. Как прекрасно это звучит из твоих уст. Особенно зная, что нас нет. Не было и не может быть. Ты слишком бестолковая, чтобы могла заинтересовать меня иначе, кроме как в сексе. А вот история о мисс Петерсон заставляет меня задуматься, что две блондинки сделали в Вегасе.

– Не беспокойтесь, мисс Мур, не в моих правилах болтать.

Тебе пора, милая. Меня ждет тело в морозильнике для рыбы, которое сегодня нужно уничтожить. Плюс, я все еще планирую найти серийного педофила. Я даже придумал наказание для него, весьма специфическое для меня. Но я уверен, оно того стоит.Ну вот зачем ты тянешь ко мне свои губки, будто мы лежим в постели после ночи любви? Мы же просто трахнулись на заднем сиденье.

– Может поднимемся?

Как ожидаемо.

– В другой раз, мисс Мур, сейчас у меня дела.

Тебе точно понравилось то, что я сказал. Теперь в тебе будет жить надежда, что этот раз был не единственным.

– До скорого, профессор.

Она быстро поднимает топ, а соски все еще выступают через ткань. Я знаю, милая, что тебе хочется еще. Ты уже дернула за ручку двери, приоткрывая ее, но опять оборачиваешься. Я на самом деле спешу. Ты не скажешь мне ничего нового.

– Профессор, это был лучший секс в моей жизни.

На заднем сиденье авто? Серьезно? Иди уже, прими душ. Я знаю, что тебе понравилось, но я просто контролировал твой оргазм. С кем ты спала до этого? С мисс Петерсон?

Она не дожидается ответа, что радует меня. Что я должен ответить на такое? Пожалуйста? Спасибо? Вы были тоже неплохи? Дейзи скрывается за дверью своего дома, а я пересаживаюсь на водительское сиденье. Сейчас меня ждет господин Стоун и серийный педофил. Одного я планирую утопить в заливе, а второго найти и предать казни чужими руками.

Ведь у всех всегда есть выбор?

А вы знали, что мне пришлось оформить лицензию на рыбалку, чтобы иметь возможность избавиться от мистера Стоуна, да и не только, во Флориде? Я официально могу выходить в открытый океан в любое время суток. Но меня, конечно, интересует только ночь. Я выбрал один из самых простых способов избавления от ненужных тел. Идеально – кремация. Полное отсутствие улик, но я не хочу связывать свою жизнь с сжиганием покойников, а случайно стать владельцем печи – невозможно. Даже на сжигание людей нужна лицензия.

Я выбрал самый незаметный – рыбалка. При должном утяжелении мистер Стоун будет покоиться под толщей ледяной воды. В самом глубоком месте залива глубина достигает почти двух километров, а температура воды не повышается даже в самую жаркую погоду выше 1,7 градуса по Цельсию. Обычные водолазы не спускаются на такую глубину, а поисковым отрядам тут нечего искать. Вскоре после смерти внутри трупа начинают орудовать бактерии, что вызывает накопление газов, и тело всплывает на поверхность как пробка. И так и случилось бы, если бы не температура. Низкая температура не позволит бактериям раздувать тело, а груз не позволит ему перемещаться. Смотря, как мистер Стоун в черном плотном целлофане с утяжелителями внутри погружается под толщи воды, я не чувствую удовлетворения. Я чувствую лишь гнетущую скуку…

А вы знаете, какой это грех?

Верно, уныние. Состояние апатии.

Но скажу вам честно, я принял все свои грехи. И это – не самый страшный из них.

Я давно надел на себя «маску приличия» и изображаю обычного человека. Который занимается спортом, следит за здоровьем и внешним видом, аккуратно выбривает короткую бороду каждые три дня и ведет книжный клуб по пятницам. Если бы Вы встретили меня на улице, в аудитории, в постели, подумали бы вы, что я отрезаю веки тонким скальпелем?