Я с трудом давлю в себе порыв оставить последнее слово за собой.

— Всего хорошего, — негромко шепчу ей вслед и тут же пишу Артуру сообщение:

«Позвони как сможешь. Хочу взять у тебя интервью для журнала».

«Через полчасика. Я уже на совещании»

«Но мне нужен эксклюзивный материал, что-нибудь скандальное».

«Варь, придумай что-нибудь сама. Жёлтой прессе всё равно никто не верит», — приходит от него.

«Можно?».

«Можно».

«А ты потом точно не выкатишь претензию? Я не уверена, что ты одобришь».

«Варь)) Привыкай доверять мне. Я же тебе доверяю. Всё, созвонимся. А то отец меня сейчас за уши оттаскает».

Вот и вся его позиция. Конечно, никаких интервью я брать и, тем более сочинять, не собираюсь. Просто Лии удалось посеять во мне сомнения, да и соблазн нажаловаться Артуру велик. Но что изменится? Лучше она ко мне относиться не станет, а Вяземский окажется меж двух огней.

Со вздохом убираю телефон в карман и направляюсь в гараж. Однако не успеваю отъехать от дома, как Артур снова мне пишет:

«Ну как, проверка пройдена? Прости, но для начинающей акулы пера и светской сплетницы ты слишком честная. Я ведь в курсе, с какой ответственностью ты подходишь к делу».

Очередное доказательство, что Вяземский всегда думает головой. Стало быть, скоро поймёт, что от меня больше хлопот, чем пользы. А всё потому, что я постоянно влюбляюсь в неподходящих мне мужчин.

В редакции кипит работа, вокруг снуют сотрудники, о чём-то спорят, шутят, советуются. А я иду, мрачная как туча, и понимаю, что ничего Разумовской показывать не буду. Нажму Delete, перепишу текст заново. Но половину дня лишь барабаню пальцами по столу, гипнотизируя стрелки часов.

В последнее время я только и делаю, что думаю об Артуре. И если перед сном ещё была какая-то уверенность, что из нас может получиться пара, то Лии удалось пробудить во мне тревожные нотки сомнений.

Что если Вяземский просто увлёкся, а я опять лезу со своими чувствами? Чувствами, которые он разделять не обязан. Как же всё сложно-то, господи!

Психанув, всё-таки удаляю огромную простыню вымученного текста и печатаю коротко — так, как чувствую:

Так что же такое красота глазами мужчин?

Пытаясь ответить на этот вопрос в самом начале эксперимента, я рассуждала с точки зрения внешности. С одной стороны, меня убеждали, что мужчин привлекает естественность и скромность. Но вот парадокс, почему они тогда с вожделением провожают взглядом даму в мини с ярким макияжем или украшают стены вызывающими постерами?

С другой стороны, есть сорт мужчин, которые открыто не ценят послушных, покладистых, невзрачных. Таких только используют, я это лично на себе испытала. При этом тут тоже заметьте какой парадокс — раскрепощённые, яркие женщины чаще других одиноки.

Вынуждена признать, что мой эксперимент провалился.

Не существует такой формулы, чтоб гарантировала взаимность и верность любимого мужчины. Просто дайте вашим чувствам шанс. Ведь отношения, как бизнес — нельзя быть уверенным, пойдёт не пойдёт. Так и с любовью — невозможно предсказать, как долго она продержится. Главное — быть друг с другом честными! Ответственно и серьёзно строить общее будущее, и только тогда, когда вы оба для этого созреете.

А красота — она в глазах смотрящего. Притяжение либо есть, либо его нет, от наряда это никак не зависит.

С пожеланиями обрести своё счастье,

Всегда ваша, Дурнушка

Вяземский, словно почувствовав мои недавние метания, пишет ровно в тот момент, когда я собираюсь выйти из здания редакции.

«Жду у крыльца»

— Ручаюсь, коллеги весь вечер только и будут нас обсуждать, — произношу, зарывшись носом в шикарный букет.

— Не переживай, скоро привыкнут, — усмехается Артур, выруливая на дорогу.

— Кстати, ты так и не сказал, куда мы едем?

Он расстёгивает пиджак, с виноватой улыбкой демонстрирует пятно на светлой рубашке.

— Сначала ко мне, нужно переодеться.

— Так и знала, что ты гоняешь чаи в рабочее время. Или просто секретарша красивая?

Вяземский лишь выразительно смотрит на меня.

Молчу-молчу. Шутка не удалась.

— Вот. — Протягивает мне свой телефон.

— Кто это? — непонимающе рассматриваю остроносого мужчину с залысинами.

— Мой секретарь.

Мне становится не по себе от его серьёзного тона. Больше слова не вымолвлю без надобности.