Румянцева хохочет мне в лицо. Громко, но совсем не весело.

— Смотреть, как тебя лихорадит — одно удовольствие. Ну да ладно, я подошла не за этим.

— Тогда ближе к делу.

Прячу руки в карманы, опасаясь своей эмоциональной нестабильности.

— Девчонка эта новая твоя… — Ника поджимает губы и громко выдыхает через нос. — Я понимаю, чем она тебя зацепила. Хорошенькая, твоего круга, к тому же явно влюблена в тебя по уши. Просто находка для скупого на эмоции трудоголика! Буду рада, если у вас что-то получится, честно. Чего нельзя сказать о твоей матери…

— Завязывай лезть, куда не просят.

Пытаюсь понять, в чём подвох. Ника не из той породы бывших, что искренне пожелает счастья. Так в чём её интерес?

— Ты можешь честно ответить себе, кто тебе дороже? — задаёт она неожиданный вопрос, и с усмешкой продолжает: — Знаю, что звучит нелепо, но я достаточно молчала. Лии явно не нравится твой выбор. Она ни перед чем не остановится, поверь.

Мать не примет Варю. Это я знаю точно. Понял в тот момент, когда на прошлой неделе бросил в сердцах, что больше ногой не ступлю на порог родительского дома. А она даже бровью не повела. Теперь наше общение сводится к сухому обсуждению рабочих моментов на планёрке. Всё.

Вопрос, какого чёрта несёт Вероника? Откуда ей знать, что за человек моя мать? Я их не знакомил. Но если это как-то поможет решить мои проблемы, я готов выслушать.

— О чём ты? — Жестом показываю Нике продолжать.

Он смотрит на меня долгих пару секунд. А потом виновато опускает глаза.

— Лия не хотела нашего ребёнка. Её сыну пожизненная спекуляция на отцовских чувствах ни к чему, если дословно.

Страшная догадка режет мою душу на лоскуты.

— Ты всё это время врала мне, Ника?

— У меня не было выбора. Либо родить за решёткой, либо круглая сумма ежемесячно за сказку, что нашего малыша я потеряла…

У меня всё холодеет внутри. Сказку…

— Чем ты думала?! — Зверею. — Ты хоть чего-то можешь добиться без обмана?

Ника вздрагивает, зажмуривается…

— Я думала, что узнав о внуке, мать на тебя повлияет…

— То есть, того, что я признаю ребёнка, тебе было мало? Ребёнка, которого ты зачала обманом, заметь!

Я порывисто разворачиваюсь, но Ника виснет у меня на руке.

— Артур, подожди! — торопливо лепечет она, глотая часть слов. — Понимаю, что ничего не исправить, просто останови её в этот раз. И… прости меня.

Киваю, показывая, что всё услышал, до боли сжимаю челюсть. Одно предположение о возможной угрозе для Вари подкидывает дров в костёр моих эмоций.

— Артур! — снова прилетает напалмом бессилия в спину. — Передай ей… Пусть подотрётся своими деньгами!

Я не собираюсь копаться в мотивах Вероники: жалеет она о несостоявшемся материнстве или об упущенном шансе быть рядом. Больше не хочется ни обвинять её, ни оправдывать. Всё постороннее вытеснило яростью.

Мать очень долго не удаётся найти. Наконец, замечаю её стоящей у большого аквариума и задумчиво наблюдающей за стайкой пираний.

— Ты меня разочаровываешь. — Она будто спиной моё приближение чувствует. — Я тебе сто раз говорила. Выбирай себе ровню.

— Я собираюсь на ней жениться.

У самого, конечно, нервы пошаливают. Злость плавит просто!

— Вытряхни мозги из штанов, пожалуйста. Молодость — это время возможностей. Упустишь — помогать не буду.

Её спокойствие вымораживает, хотя вполне объяснимо. Я раньше мог сколько угодно пререкаться, но открыто ослушаться — абсурдная смелость. Только тогда бороться было не за что. Сейчас едва ли существует что-то способное меня сдержать.

— Я своего решения менять не собираюсь. Мне надоело зарабатывать твоё одобрение. Это неблагодарное дело. Не дано и чёрт с ним. И ультиматумы твои мне давно до звезды.

— Артур, что происходит? — К нам подходит отец, суровый и занятой настолько, что временами кажется чужим. Но сердце у него за каменным фасадом доброе.

— Ты отдаёшь себе отчёт, с кем разговариваешь? — Мать, словно почувствовав поддержку, оборачивается, её аж лихорадит.

— С женщиной, которая родила меня и не позволила родиться моему ребёнку.

Молчание оглушает. Пытаюсь найти стыд или сожаление в её глазах. Напрасно. Там одно раздражение.

— В очередной раз исправила твою ошибку, — даже не пытается оправдаться.

— Вы о чём? — Отец, кажется, потрясён не меньше меня.

Я усмехаюсь, игнорируя его вопрос.

— Ошибку?! А я хочу ошибаться, понимаешь? И не тебе меня упрекать. Держись от нас с Варей подальше. Подальше — это значит забыть про родство. Полностью. Потому что защищать я буду её интересы. На этом всё. Я вас оставлю, отцу сама покаешься.