– Доброй ночи, сэр, – сказал Шарп и пошел прочь.

– Десять гиней плюс цена вашей головы на то, что Лу не придет, Шарп! – прокричал ему вслед Кили. – Что это с вами? Упали духом? Не хотите держать пари как джентльмен?

Кили и Хуанита рассмеялись.

Шарп попытался не обращать внимания. Его догнал Том Джеррард.

– Мне жаль, Дик, – сказал он и после паузы спросил: – Ты действительно расстрелял тех лягушатников?

– Да.

– И правильно сделал. Но я не стал бы об этом распространяться.

– Знаю, знаю, – сказал Шарп и покачал головой. – Чертов Кили!

– Его женщина – редкая штучка, – сказал Джеррард. – Напоминает девчонку, которую ты подцепил в Гавилгуре. Помнишь ее?

– Но эта – шлюха, вот в чем разница. – Господи, подумал Шарп, когда у бабы такой нрав, никакого самообладания не хватит. – Извини, Том. Вбивать им в голову здравый смысл – все равно что пытаться стрелять с отсыревшим порохом.

– Переходи к португальцам, Дик, – сказал Джеррард. – Золотые парни, и нет высокородных мерзавцев вроде Кили, которые отравляют жизнь.

Он предложил Шарпу сигару. Приятели склонились над трутницей Джеррарда, и когда обугленный фитиль разгорелся, Шарп увидел картинку, выгравированную на внутренней стороне крышки.

– Подожди, Том, – сказал он, не давая другу закрыть крышку. Он смотрел на рисунок несколько секунд. – Я и забыл про них.

Трутницы делались из дешевого металла, который для защиты от ржавчины приходилось смазывать ружейным маслом. Джеррард сумел сохранить свою в течение двенадцати лет. Один жестянщик в захваченном Серингапатаме изготовил десятки таких, все с похожими примитивными рисунками. Трутница Джеррарда изображала британского солдата с длинноногой девицей, выгнувшей спину в экстазе.

– Вот паршивец, мог бы сперва шапку снять, – сказал Шарп.

Джеррард засмеялся и защелкнул крышку, чтобы сберечь фитиль.

– А твоя у тебя?

Шарп покачал головой:

– Потерял несколько лет назад. Наверное, Хейксвилл стащил, скотина. Помнишь его? Крал все подряд.

– Боже правый! – воскликнул Джеррард. – А я ведь почти забыл ублюдка. – Он затянулся сигарой и, словно чему-то удивляясь, покачал головой. – Кто бы поверил, а, Дик? Мы с тобой капитаны! А ведь я помню, как тебя разжаловали из капралов за то, что ты пёрнул на построении для молебна.

– Славные были деньки, Том, – сказал Шарп.

– Только потому, что остались далеко в прошлом. Вспомни голую ветку через много лет, и увидишь зеленые листочки.

Шарп подержал дым во рту и выпустил.

– Будем надеяться, Том, что впереди еще много лет. И что Лу не на полпути сюда. Было бы чертовски жаль, если бы вы пришли ради учений и погибли от рук его бандитов.

– На самом деле мы здесь не для учений, – сказал Джеррард, после чего наступила долгая неловкая пауза. – Ты умеешь хранить секреты? – спросил он наконец.

Они дошли до темного пустыря, располагавшегося достаточно далеко от лагеря касадоров.

– Мы здесь не случайно. Нас послали.

С ближайшей куртины донесся звук шагов – португальский офицер обходил посты. Пароль – ответ. Шарп даже немного успокоился, получив такое свидетельство воинской готовности.

– Веллингтон?

Джеррард пожал плечами:

– Полагаю, что да. Со мной его светлость, разумеется, не откровенничает, но в этой армии мало что происходит без одобрения Носача.

– И почему же он вас прислал?

– Веллингтон не доверяет испанским ирландцам, вот почему. В последнее время армию будоражат разные слухи. Говорят, что английские солдаты сжигают ирландских священников и насилуют ирландских женщин, а еще…

– Я слышал эти россказни, – прервал его Шарп. – Все вранье. Сегодня даже посылал в лагерь капитана, и он узнал все сам.

Капитан Донахью, вернувшийся из расположения армии с отцом Сарсфилдом, проявил благородство и принес Шарпу извинения. Где бы Донахью и Сарсфилд ни побывали, кого бы из прибывших из Ирландии новобранцев ни спрашивали, они не нашли подтверждения историям, напечатанным в американской газете.

– Правда или нет, – сказал Джеррард, – но эти россказни кого-то наверху напугали, и там решили, что слухи идут от ваших ирландцев. И нас послали присматривать за вами.

– Охранять нас, ты хочешь сказать? – с горечью спросил Шарп.

– Присматривать, – повторил Джеррард. – Никто толком не знает, чем нам здесь заниматься, пока их светлости не решат. Оливейра думает, что твоих парней отправят в Кадис. Не тебя, Дик, – поспешно добавил Джеррард. – Ты ведь не ирландец? Мы только удостоверимся, что эти парни не натворят бед, и твои ребята вернутся к обычной службе.