– Тогда мы подождёт здесь. Кто-то из этого храма хотел поговорить со мной, и я пришёл, чтобы осведомиться, в чём дело.

– Тогда скажите мне, кто вы такой, - потребовал священник.
– И я спрошу, правда ли то, что вы говорите.

– Родерик фон Тургау.

– Ждите здесь, - резко промолвил он.
– Не входите в зал со своим оружием!

Вскоре он вернулся, но выглядел не особо счастливым.

– Первосвященник ожидает вас, я провожу вас к нему. Вы можете оставить свой меч при себе. Женщина подождёт здесь.

– Нет.

– Простите? Я сказал, что первосвященник желает поговорить с вами.

– Я и в первый раз это услышал.

– Ну так что?

– Я подожду, пока не запустят также сопровождающую меня женщину.

– О ней первосвященник ничего не говорил.

– Тогда спросите его, - предложил я. Мужчина посмотрел на меня так, будто у него на языке крутилось ругательство, затем молча повернулся и поспешил проч.

– Хавальд, - тихо сказал Серафина.
– Я могу подождать здесь, ничего страшного.

– Нет, - возразил я, оглядывая роскошное здание. Через открытую дверь, ведущую в главный зал, я увидел вдалеке статую моего бога. Мне показалось, что он смотрит на нас из-под натянутого на лицо капюшона. Впервые я заметил, что мантия на нём похожа на мантию Сов.

За исключением первосвященников, которые во время церемонии раз в год меняли одежды бога, никто не знал, как выглядит Сольтар. Возможно, он стоял с закрытыми глазами.

Священник вернулся.

– Первосвященник приглашает вас и сопровождающую вас женщину к себе. Если это для вас приемлемо и больше нет никаких возражений.
– Мне показалось, что я услышал скрежет его зубов. Хоть он и был служителем моего бога, всё же не нравился мне.

Он провёл нас мимо статуи бога глубже в храм, чтобы открыть обшитую дверь. За ней последовал длинный коридор, в конце которого была ещё одна дверь. Её он тоже открыл и закрыл за нами после того, как мы вошли.

Человек, поднявшийся из-за своего роскошного письменного стола, был под свей драгоценной расшитой мантией старым, маленьким и худым. У него были хитро-сверкающие, внимательные глаза.

– Меня зовут Джон, - представился он.
– Присаживайтесь.
– Он указал на два мягких стула перед своим столом.

Эта комната была обставлена с такой роскошью, которая была бы достойна императора. Куда бы я не глянул, везде было золото, драгоценные камни, чёрное дерево и тёмный шёлк. Стул, который заскрипел под моим весом, был мягким, инкрустирован золотом и украшен позолотой во всевозможных местах. Он блестел и переливался, словно трон правителя, и всё же на нём сидели всего лишь посетители. Настоящий трон стоял за этим письменным столом, настолько большим, что на нём можно было бы установить фигуры целого поля битвы.

– Вы посылали за мной?
– спросил я.

Он улыбнулся фальшивой улыбкой и сложил руки.

– Не совсем, - ответил он.
– Один из наших послушников немного переусердствовал и не подумав, превысил полномочия своего положения. И всё же хорошо, что вы сейчас здесь.

– Значит вы не желали говорить со мной?
– переспорил я.

Его улыбка была слишком искуственной, и мне не понравилось, как он игнорирует Серафину.

– Я этого не говорил. Только то, что это не я пригласил вас. Но поскольку вы уже здесь… у вас на талии весит кое-что, что принадлежит храму.

– Он посвящён Сольтару, это верно. Но мне передал его священник бога.

– У него не было на это права. Это оружие слишком могущественное для смертного. Самое безопасное место для этого клинка - здесь, где мы уже долго хранили его, прежде чем его украли. Передайте этот меч мне. Тогда сможете уйти в осознании, что исправили многовековую несправедливость. Вы также получите благословение.

Я моргнул.

– Вашем намерением было не говорить со мной, а забрать мой меч?
– недоверчиво спросил я, только чтобы убедиться в том, что правильно понял.

– Именно так, сын мой, - дружелюбно ответил он. — Он предназначен не для вас. Он подвергает вашу душу опасности. Надеюсь, вы ещё не так долго владеете им.

Ещё не так давно я бы без колебаний передал ему в руки Искоренителя Душ, но сейчас моё мнение изменилось.

Каждая клеточка во мне противилась этому.

– Мне его отдали.

– Это главный храм нашей веры, все остальные храмы второстепенные, - сказал священник Джон, отказавшись от фальшивого дружелюбия. Этот человек не привык, чтобы ему противоречили.
– Кто бы это ни был, он не имел права передавать это оружие кому-либо без нашего разрешения. Он будет призван к ответу.