Я тоже нервничала. Ещё не хватало, чтобы из-за миллионера разрушилась наша кажущаяся идеальной семья. Как к мужу подступиться, я не знала. Ведь это не моя вина, что Макс подошел к нам и пытался заговорить.

– Мам, а где папа?
– поинтересовалась Машенька, когда я начала укладывать дочек спать.
– Почему он не с нами?

– Он отдыхает, - выгораживала я мужа.

Что я должна была говорить детям? Что у их папы нет настроения? Поэтому он решил нарушить нашу традицию – всем вместе заботиться о малышках перед сном?

– Отец… - пробортала Саша.

И Маша тут же перевела:

– А где другой папа?

– Да что вы заладили - другой папа, другой папа… Нет никакого другого папы!
– не выдержала я.
– Чтоб больше не слышала про него!

Девочки замолчали. Потупили взгляд. Долго ворочались, но в итоге уснули.

На подходе к нашей с Петей комнате я замешкалась и услышала его недовольный, едва сдерживающийся, чтобы не закричать, голос:

– Что ты себе позволяешь?! Кажется, мы обо всем договорились… Нет, нет и нет! Забудь их!

Когда я открыла дверь, разговор уже был окончен.

– Что произошло сегодня?
– поинтересовался Петя.

– Девочки тебе всё рассказали, - устало ответила я и легла в кровать.

– Что он хотел?

– Поговорить.

– А ты?

– Я сказала, что нам не о чем разговаривать. Ты можешь не волноваться, - примиряюще похлопала по пушистому пледу, предлагая мужу лечь рядом.

– Мне не нравится его настрой, - пробормотал Петя почти в нос.

Я ничего не ответила.

На следующее утро у Маши поднялась температура. Этого следовало ожидать. Все разговоры и перипетии забылись. Петя даже взял отгул, помогая мне вылечить малышку.

Здоровье Саши тоже хромало. Она быстро подхватила простуду, и лечение продлилось ещё на десять дней.

Потом слегли и мы с Петей. Давно мне не было так плохо во время болезни. Пришлось даже вызвать на помощь маму. Я лежала в полубреде с высокой температурой. Просыпалась только для того, чтобы попить воды. В перерывах между явью и сном мне мерещились странные вещи, будто нет у меня больше девочек, моих малышек, моих конфеток. Будто были они, и раз - не стало. Нет, они не испарились, не умерли, я ощущала их ментально, но не чувствовала физически.

Мы провалялись в постели ещё две недели.

– Их нееееет… - крик, переходящий в визг, я услышала сквозь сон.

Вскочила с кровати. Голос принадлежал маме.

– Что случилось?
– спросила я, слетев вниз по лестнице в одном пеньюаре.

Но увидев, что мама одна без детей, сразу все поняла. Самые худшие сновидения, кажется, сбылись.

Я схватила ее за ворот куртки и закричала в лицо:

– Где они?

– Их нет… - обессиленно рухнула на коричневый диван, стоявший в коридоре, мама.

– Как это нет?
– я присела на корточки рядом, взяла ее холодные руки в свои.

Сверкающие капли застыли в глазах. Медленно сползли на щеки спустя секунду. А затем раздались громкие всхлипывания, сквозь которые я с трудом разбирала:

– Мы гуляли… хлип-хлип… все было, как обычно… хлип-хлип… я заглянула в телефон… а потом всё… их нет…. Хлип-хлип… Их неееет.... Хлип-хлип....

– Как это нет?!
– вскочила я.
– Такого не бывает. Их же не унесли инопланетяне. Мы же не в магическом мире живем, чтобы раз - и нет… Каак?
– я болтала всё подряд, строя разные несусветные версии и в смятении ходя из угла в угол по дому.

На шум спустился Петя.

– Это не магия… хлип-хлип… я слышала визг шин.

– Визг шин?! Но разве ты не слышала, как они кричали, сопротивлялись? Как?!

– Ничего, детка, ничего, - она горестно закрыла лицо руками.
– Прости меня…

Она подняла голову.

– Да какое прости?! Щас не до этого. Петя, ты слышал?

Муж, ещё тоже толком не оклемавшийся от болезни, с трудом понимал, что происходит.

– Я слышал про визг шин и всё.

– Их украли!
– сорвалась я, понимая, что больше не могу себя контролировать.

Начала стукать Петю по груди. Со всей силы. Так, словно он виноват в их исчезновении. Так, словно он - груша для битья, которая примет на себя всю мою боль. Слез не было. Только боль, которая сдавливала внутри пружиной и не давала дышать.

– Успокойся, - Петя крепко прижал меня к себе.
– Успокойся, слышишь? Мы найдём их, - погладил нежно по голове.

– Обещаешь?
– попыталась взять себя в руки и проглотить застрявшую в горле истерику.

– Да. Кажется, я знаю, чьих рук это дело, - зло проговорил муж.