Если честно, я ждала, что виверна, которая достанется ему, будет более спокойная, чем ее предшественники. Ведь по логике — сперва должны были выйти самые активные звери. Но, кажется, тут была какая-то иная логика. Потому что изумрудное чешуйчатое чудовище настолько рьяно бросилось на Рыжика, что аж немного протащило по земле загонщика, который не успел вовремя отпустить цепь.

А на Рыжика виверна набросилась так, что я не сомневалась — зазевайся Фаттарэт хоть на миг — и все. Она бы разорвала его. Ну, точнее, попыталась бы. Потому что, что-то мне подсказывало, что самый страшный ящер в этом мире все-таки дракон. И ни одна виверна с ним не сравнилась бы. Тем не менее, эта бы точно попыталась.

Но, несмотря ни на что, Рыжик справился с ней в рекордно-короткий срок. Он даже танцем ее особенно изматывать не стал. Дождался первого удобного случая — и запрыгнул на спину, предпочтя усмирению на земле покорение в воздухе.

Да и летали они как-то не очень долго. Правда, те «мертвые петли» и «бочки», что закладывала виверна, даже у меня, сидящей на трибуне и нервно комкающей подол платья, вызывали головокружение. Но Фаттарэту, однозначно, было не привыкать. И он, позволив животному несколько раз попытаться скинуть его со спины, быстро и категорично взял над ним полный контроль.

А в качестве демонстрации того, что у него все вышло, сделал с ней показательно медленный и плавный круг почета над ареной. Чем и завершил свое блестящее выступление.

Следующий наездник был веталой. И вот у него сразу все пошло не так.

Во-первых, ему пришлось злить виверн трижды. Почему-то не одна из них на него не бросалась. Но не потому, что звери устали или обленились. Дергались на цепях и рвались в небо они также, как и прежде. Казалось, будто он сам по себе им не интересен. Не знаю, как именно эти существа оценивали укротителей, но двухметровый гибкий симпатичный парень, с короткими черными волосами, им точно был не по вкусу.

Но, в конечном счете, одной из них, с синеватой кожей и особенно шипастым хвостом, надоело получать по морде ледяными искрами, и она, зашипев, все-таки бросилась на него. А вот ее более крупный, но не менее шипастый золотокожий собрат продолжил рваться с цепи в небо и происходящим в центре арены будто даже не интересовался.

И вот то ли наездник после этого решил, что выбравшая его виверна особенно сильно сопротивляться не станет, то ли просто что-то не рассчитал… Но где-то после третьего удара плетью, виверна как-то хитро изогнулась, развернулась — и так ударила шипастым хвостом по левой руке укротителя, что пробила и щит-сферу, и сломала его «фигу». После чего защита, окружавшая парня, осыпалась радужными искрами и исчезла.

Следующим ударом хвоста это чудовище выбило плеть из руки растерявшегося таким поворотом сюжета парня, а после — впилось явно очень острыми зубами в его плечо. Парень заорал. Виверна стала терзать его сильнее.

Ой, мамочки-мамочки-мамочки…

Крови из-за размаха ее крыльев, я не увидела. Но мне и без этого стало дурно. Зажав рот рукой, я следила за ареной, камнем прирастя к лавке.

Судя по возгласам всюду и по тому, как к горе-укротителю бросились на помощь загонщики, как в атакующую виверну со всех сторон полетели заклинания и магические сети, и как та рьяно от них ото всех одновременно отбивалась — в ужасе была не только я.

Но не только синешкурый ящер вышел из-под контроля. Его оставшийся на цепях златокожий собрат, увидев, какой аншлаг происходит, прошелся хвостом по спинам укротителей, вывернулся…

И, недолго думая, бросился на стоящую чуть в стороне и почему-то до этого совсем не вмешивающуюся в происходящее Иррит.

А так как девушка стояла не в центре стадиона, а ближе к боковым трибунам, у меня было четкое ощущение, что тварь понеслась прямо на меня.

Блестя золотистой чешуей, растопыривая огромные крылья, будто никак не решая, что лучше — взлететь и прыгнуть сверху или все-таки достать на земле, виверна приближалась, поднимая вокруг себя пылевые облака и безостановочно шипя. Ее шипение, хоть и было лишь одним из какофонии звуков вокруг, но все равно слышалось мне так отчетливо, будто все остальные крики, окрики и рычания были где-то далеко-далеко. И только это — здесь.

Я как в замедленной съемке и будто под огромным увеличением видела раскрываемую черную пасть, полную белых и острых зубов, среди которых мелькал длинный и тонкий багряно-красный язык.

Смотрела на это — и не могла оторваться.

Как ало-черный взгляд виверны не мог оторваться от меня.

Щелчок плетеного хлыста по воздуху в миллиметре от головы твари разорвал контакт. Вернул реальности настоящую скорость, существующие расстояния и звуки.

Золотистый ящер тут же развернулся к возникшей помехе, а я выдохнула, ощущая где-то в горле гулко и отрывисто бьющееся сердце. И, обнаружив себя стоящей на ногах, плавно опустилась на лавку.

О… Что это, небо, только что было?

Она, что, действительно хотела напасть на меня? Или мне все-таки показалось?

Но пока я думала об этом и училась заново дышать, Иррит уже вовлекла виверну в танец. Когда и как успела, я не увидела. Но, в отличие от своего менее удачливого коллеги, от которого как раз всем стадионом оттаскивали сбредившего ящера, у Иррит все было под полным контролем.

И защитное поле вокруг, которое ящер никак не мог пробить. И безостановочно щелкающий хлыст, рассекающий воздух то справа, то слева от виверны, то прямо над нею, то четко по земле — под когтистыми массивными лапами. И личные гибкость, проворность и выносливость, позволяющие ветале совершать пируэт за пируэтом и даже, кажется, не запыхаться…