«Основание Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ) совпало с тем периодом, когда советская власть, отразив интервенцию иностранных держав и выйдя победительницей из гражданской войны, впервые приступила к планомерному восстановлению и реконструкции народного хозяйства страны.

Как известно, по указанию В.И. Ленина в основу плана восстановления и реконструкции народного хозяйства была положена как руководящее начало энергетическая база – электрификация страны. При разработке плана электрификации в комиссии ГОЭЛРО (Государственная комиссия по разработке плана электрификации России) выяснились и те трудности, которые стояли на пути его осуществления. Помимо общей разрухи, вызванной интервенцией, блокадой, контрреволюционными выступлениями и стихийными бедствиями (голодом), эти трудности заключались ещё и в том, что наша довоенная электротехническая промышленность технически была необычайно слаба. Существовавшие заводы являлись лишь филиалами заграничных концернов; на этих заводах изготовлялись по заграничным чертежам лишь громоздкие предметы, все же электротехнические изделия, требовавшие более высокой техники, у нас не производились, а импортировались.

А между тем проведение электрификации было для нас тогда делом совершенно новым, да и за границей электрификацию в широком размере стали проводить лишь после войны.

Кроме того, параллельно с производством энергии, её источников и её распределением стояла задача внедрения этой энергии, во-первых, во все отрасли народного хозяйства для расширения производства и повышения производительности труда, во-вторых – широкого применения электричества в деле благоустройства поселений и в домашнем быту для повышения культурной жизни трудящихся.

Учитывая слабое состояние нашей электротехнической промышленности, с одной стороны, и необходимость создания условий для самостоятельного развития своей электротехники, в целях освобождения её от иностранной зависимости, с другой, комиссия ГОЭЛРО выдвинула проект учреждения в Москве научно-исследовательского электротехнического института, в котором могли бы, во-первых, производиться научные исследования в области электричества и, во-вторых, пионерские работы по применению электрической энергии для практических целей. Хотя этот проект создания электротехнического института был выдвинут ещё в конце 1920 года, однако осуществление оттянулось до конца 1921 года, главным образом, потому что в начале не было ясно ещё, какому ведомству должен был быть подчинён проектируемый институт. С одной стороны, казалось, что наиболее целесообразным было бы связать этот институт с высшей школой, где имелась уже группа научно подготовленных работников, которая помимо того обладала, хотя и не большим, правда, все же некоторым оборудованием, с другой же – соответственно напрашивалась наиболее тесная связь с ВСНХ, в ведении которого уже тогда находилась вся наша промышленность.

Ввиду того, что Главнаука, ведавшая в то время всеми исследовательскими лабораториями при высших школах, не особенно шла навстречу в те времена созданию промышленных исследовательских институтов, тогда как НТО-ВСНХ был готов в значительной мере субсидировать проектируемый институт и вдобавок представлял большой простор инициативе тех лиц, которые взялись за создание института, решено было организовать этот научно-технический институт при ВСНХ.

НТО через президиум ВСНХ вышел тогда в Совет Труда и Обороны с ходатайством об основании института, и 5 октября 1921 года было принято соответствующее Постановление СТО, коим учреждался этот институт в Москве под названием Государственного Экспериментального Электротехнического института (ГЭЭИ).

11 октября было утверждено коллегией НТО первое положение об институте, а 30 ноября последовало утверждение президиума института в составе директора К.А. Круга и его помощников К.И. Шенфера и В.С. Кулебакина.

Однако первое время существование института протекало в необычайно трудных и неблагоприятных условиях. Институт не имел ни своего помещения, ни своего оборудования, ни достаточного количества сотрудников.

Так как лица, стоявшие во главе ГЭЭИ, являлись в то же время основными работниками электротехнического факультета МВТУ, К.А. Круг был деканом факультета, то институт приютился в и без того тесном помещении старой электротехнической лаборатории МВТУ, помещавшейся в первом этаже физического института на Коровьем Броду, на берегу Яузы.

Вследствие тесноты этой лаборатории первые работы ГЭЭИ пришлось проводить в подвале физического института, заливавшегося во время половодья водой. Оборудование электротехнической лаборатории, предназначавшееся для учебных целей, было мало приспособлено для научно-исследовательских работ.

Необычайно тяжёлые условия жизни в Москве (зима 1921/22 г.), обусловленные общим голодом и топливным кризисом, не способствовали успешному привлечению к научно-исследовательской работе тех немногочисленных научных электротехнических сил, которые имелись в то время в Москве.

Многие смотрели на организацию института как на начинание, не обещающее успеха, и отказывались участвовать в его организации, не веря в будущее института и возможность создания надлежащих условий работы. И требовался необычайный энтузиазм лиц, которые в условиях того периода решились взяться за создание института. Им за неимением аппарата приходилось самим выполнять все работы, вплоть до переписки и разноски пакетов. После долгих усилий и поисков удалось, наконец, получить очень небольшое помещение на углу Бауманской улицы и Бригадирского переулка, которое было занято до этого Керамическим институтом НТО.

Однако сейчас же после переезда в это помещение оказалось, что НТО предоставило то же помещение вновь народившемуся Химико-фармацевтическому институту. В результате долгих споров и пререканий удалось отстоять лишь две комнаты, которые были заняты организованной к тому времени канцелярией института и в которых были сделаны попытки начать исследовательскую работу. Но неприспособленность этих помещений к исследовательским работам, отсутствие энергии постоянного тока и, главным образом, отсутствие отопления делали работу в них совершенно невозможной. Ходатайство о предоставлении мало-мальски подходящего помещения и попытки получения хотя бы элементарного оборудования не имели никакого успеха, несмотря даже на принципиальное сочувствие всех инстанций, к которым обращались автор этих строк и В.С. Кулебакин.