Василий первым заметил машину братьев на обочине и кивнул на неё Ткачу. Тот сразу перестал смеяться и стал отправлять всех по делам, дав понять, что разговор окончен.

— Так, ну чё, езжайте тогда к этому гандону. Скажите, что если нам ничё уделять не хочет, приедут другие и

заставят платить вдвое больше. Потом пошлём туда ещё кого-нибудь, если чё.

Все стали расходиться.

— Да он будет платить, никуда, на х…й, не денется,— сказал Василевский, садясь в свою машину. — Я ему щас сам расскажу как надо.

Метис обернулся и спросил:

— Так а с этим-то чё делать? Как его?

— С Жирным этим? — переспросил Ткач. — Этого сразу глушите. Вон Табака возьми с Медведями и ломайте его. Несильно только. Может, передумает ещё…

— Ну как скажешь, — улыбнулся Метис и сел в машину.

— Не перестарайтесь только, — напутствовал его Ткач.

Все стали разъезжаться, а Ткач повернулся к Василию.

— Посиди пока в машине с Сашкой, — сказал он и вместе с Лерой пошёл к машине братьев.

Пока они переходили дорогу, все разъезжались. Виталий провожал взглядом грациозно поднимающуюся на ноги и идущую к Васиной машине Сашу. Даже её движения казались ему такими пластичными и мягкими, что интерес к ней подогревался ещё больше. Когда Ткач с Лерой подходили, его вывел из задумчивого состояния голос брата, открывшего дверь:

— Давай выйдем. Чё сидишь?

Виталий дёрнулся и, быстро выйдя из машины, пожал руку уже подошедшим Ткачу и Лере.

— Не хочешь светиться нашим? — спросил Ткач, пожимая руку и кивнув на последнюю из своих удаляющихся машин.

— Почему так решил? — Спросил Виталий.

— Ждёшь, пока все разъедутся, — ответил Ткач, внимательно глядя в глаза.

— Да нет. А что они, на меня зуб имеют за вашего человека? — спокойно спросил Виталий.

— Они не знают ничё, — покачал головой Ткач.— Пропал и всё. Уехал… Ну а вы как? Раз приехали, наверно, подумали уже? Я правильно понял?

— Да, — ответил Виталий. — Давайте в машину присядем. Есть одно предложение…

— Давайте-давайте, у нас тоже есть, что вам предложить, — согласно кивнул Ткач и открыл дверь машины Толина.

Шуня и Егор стояли напротив семерых крепких парней возле магазина. Стрелки почти всегда набивались

на улице, потому что многие авторитеты ещё не имели своих офисов. Да и не все стрелки заканчивались так, чтобы можно было спокойно встать из-за стола и разойтись. А на улице и разговаривать на повышенных тонах, и махать руками и бейсбольными битами, которые уже вовсю продавались на рынке, и даже стрелять друг друга удобнее.

Шуня и Егор были молодыми слободскими бандитами и, хоть они были и не сидевшими, имели определённый авторитет в преступном мире города. Но во всём поддерживали самого авторитетного человека, воровского положенца Ткача, который так же

был выходцем со Слободки и проживал здесь почти со всей своей братвой. А потому в просьбе Ткача помочь одному из слободских коммерсантов, попавших в долги владивостокским авторитетам, отказать не могли. Они были не робкими парнями и разговаривали с приехавшими выбивать долг уверенно. Но постепенно разговор начинал переходить на повышенные тона.

— Не, братва, давайте как-то по-другому вопрос решать. Он с нами работает, на общак уделяет, — говорил Шуня. — Ткач в курсе его долгов.

— Можете у Билла там во Владе поинтересоваться, он тоже знает этого человека, — добавил Егор.

— Да хули нам Билл? — резко ответил один из парней и кивнул на коммерсанта. — Он, считай, Баулу бабки должен. Андрей с ним работает.

— Погоди, — остановил его жестом старший и повернулся к Шуне, тоже кивнув на должника. — и чё, он полагает, что раз с вами работает, ему можно людей кидать?!

— Это ещё спасибо пусть скажет, что Андрей к нам обратился, — поддержал его стоящий рядом парень и посмотрел на опустившего голову коммерсанта.— Если б он в легавую сунулся с заявой, ваш кидала бы уже на тюрьме был. Там нотариально всё оформлено было.

— И все сроки давно вышли, — добавил первый.

— Ну он же платить-то не отказывается, — сказал Егор.

— Да как не отказывается?! Уже второй год мозги е… ёт, прячется. Мы и сами его три месяца искали, — начал уже раздражаться и старший из приехавших.

— И теперь мы уже х…й с него слезем, — тут же поддержал его близкий. — Пусть продаёт хату, машину, всё что есть, а остальное отрабатывает.

Коммерсат ещё больше потупился и ещё ниже опустил голову. Обращаясь за помощью к Ткачу, он не думал, что почти вся братва смотрящего будет отсутствовать в городе и что за него приедут разговаривать только два человека. И теперь уже серьёзно запереживал за то, что придётся отдать всё имущество и его ещё и загонят в долги. Но Шуня отстаивал его до последнего и сказал: