Ничего предосудительного не было. Находится в Лондоне легально. Гражданин Венгрии, причем получил паспорт не так давно. Я этому не удивился. Венгрия — одна из стран, где проще всего получить гражданство Евросоюза. Уроженец Пакистана. Работал официально, но на низкоквалифицированных работах. Последнее место работы оставил больше трех месяцев назад — незадолго до того, как получил новый паспорт. В итоге, я не нашел ничего такого, к чему можно было бы придраться. Конечно, меня немного смутило его поведение, но я решил не заморачиваться. Мало ли, что у человека может быть на уме.

Выкинув из головы этого парня, я снова окунулся в приятную атмосферу отпуска. А ночью за мной пришли. Это не было похоже на стандартный арест. Хотя откуда мне знать, как именно проходят аресты в Британии? Меня просто скрутили и увезли, запихнув в камеру предварительного заключения, даже не сказав, какого черта здесь происходит. Обычно у меня нет привычки тупить, но в этой ситуации я не понимал ровным счетом ничего. Казалось, что это какая-то ошибка.

Наверное, смотря на мое невозмутимое лицо, охранники сильно удивились. Но я действительно думал, что это просто недоразумение. До тех пор, пока меня не сопроводили в допросную, обвинив в весьма серьезном преступлении.

— Вы признаете себя виновным в убийстве Карлы Браун?

— Прежде чем в чем-то признаваться, неплохо было бы узнать, кто это такая, — ухмыльнулся я и уже хотел добавить, что сложно запомнить имена всех своих жертв, но вовремя прикусил язык, решив, что сейчас не время для шуток.

— Я освежу тебе память, — бросил полицейский и выложил на стол фотографии.

На них была та девушка из бара. Вернее то, что от нее осталось. Точно, ее же звали Карла… Рассматривая фотографии, я думал о том, что кто-то серьезно постарался, создавая идеально-типичное преступление жестокого маньяка. Хотя девушку было искренне жаль.

— Хочешь сказать, что не знаком с жертвой?

— Знаком. Но я все равно не понимаю, при чем тут я.

— Твои отпечатки пальцев по всей квартире, именно с тобой она уходила в последнюю свою смену, а еще ты последний, кто видел ее живой.

— Во-первых, не последний. Есть еще ее сосед. Его бы допросили для начала.

— Он был уже в другой стране, когда произошло убийство.

— Допустим, — ответил я после секундного раздумья. — Но тут мы подходим ко второму доводу, который я не успел озвучить. Если вы исключили его из числа подозреваемых на основании алиби, то неплохо было бы узнать и мое, прежде чем задерживать. Или я чего-то не понимаю в работе британской полиции? Когда ее убили?

— В период с двух до четырех часов дня.

— Я был в отеле. Можете проверить по камерам наблюдения.

— Очень удобно. Вот только в твоем отеле нет камер наблюдения, — зло ухмыльнулся полицейский, заставив меня задуматься.

Камеры в гостинице все же были, и я это отлично помнил. Можно было бы предположить, что они не работают или вместо них висят простые обманки, но мне слабо в это верилось. Не того уровня отель, чтобы экономить на таких вещах. Вывод напрашивался простой — либо эту информацию вообще не проверяли, либо проверяли, но тщательно скрыли. В обоих случаях очевидно, что меня специально хотят подставить.

— В Британии все еще действует право на адвоката? — я откинулся на стуле.

— Будет тебе адвокат, — выплюнул полицейский.

Государственные защитники — это люди, к которым нужно обращаться в последнюю очередь. Даже если нет денег на приличного юриста, лучше обойтись вовсе без адвоката, чем работать с тем, которого предоставляют власти. Потому что подсудимые приходят и уходят, а он с полицией продолжит работать. Это значит, что такой человек никогда не будет на стороне своего подзащитного. Повезет, если хотя бы мешать не станет. Но чаще такие личности пытаются утопить обвиняемого еще сильнее. Идейные встречаются, но очень редко и никогда не задерживаются на таких должностях надолго.

Впрочем, мне было плевать. Адвокат нужен был мне не для защиты, а для другой цели. И когда он зашел в допросную через два часа, я не стал размениваться на приветствия, сразу обозначив ему фронт работ.

— Я гражданин Швеции. Тебе нужно связаться с посольством.

— Я уже это сделал, — ответил мужчина, которому на вид было чуть больше сорока лет.

Эта фраза заставила меня удивленно вскинуть брови. Неужели мне достался именно тот краснокнижный зверь в виде честного адвоката, которого в ЮНЕСКО уже несколько десятилетий ищут?

— Можете ознакомиться, — протянул он мне документ.

Взяв в руки бумаги, я быстро пробежал глазами по тексту, еще раз взглянул на адвоката, и углубился в чтение уже всерьез. Первый вывод, который я сделал — причислять этого юриста к классу честных было очень поспешным решением. Второй — все хуже, чем я думал. Посольство не имело никаких претензий по поводу моего ареста и фактически давало все карты в руки местной полиции.

Этого не могло быть. Просто потому, что не могло. Я, конечно, не принадлежу к королевской семье, но мой арест не оставили бы без внимания. Это нонсенс. Как черно-белая радуга, по которой скачут единороги-убийцы.