Глава 5

Всю неделю, проведенную в маленьком домике на опушке леса, я только и делала, что приобщалась к таинственному миру магии. Помогала Рамине варить самые разные зелья, которые она хранила в подвале, собирала особые травы в лесу, сортировала сырье для будущих эликсиров, училась правильно обращаться с ингредиентами и утварью, изучала выданную мне книгу. Голова уже пухла от обилия непривычных знаний. Но я так и не смогла почувствовать никакого энергетического потока внутри себя. Сколько ни пыталась, ни вместе с Раминой, ни в одиночестве, ничего не выходило. Чародейка вида не подавала, но я периодически замечала, как она украдкой вздыхает и качает головой, глядя на мои бесплодные потуги.

Даже мой кот перестал меня третировать, не иначе как из жалости. Сократ постепенно прекратил делать мне замечания по поводу и без, ел то, что я готовила для всех, ходил рядом, если этого требовала Рамина, и вообще вел себя не в пример лучше, чем при первой нашей встрече. Я и сама к нему привязалась: периодически гладила по пушистой шерстке и чесала за ушком, отчего котяра млел и громогласно урчал. Единственное, к чему я никак не могла его приучить, так это ко сну на коврике. Сколько бы я ни перекладывала нахала с кровати на пол, утром неизменно просыпалась рядом с пушистым тираном. Но я не теряла надежду приобщить кота к дисциплине. Видимо, как и Рамина не теряла боевого запала в отношении моего обучения магии.

Когда пошла вторая неделя моего пребывания в ином мире, я окончательно впала в уныние и отчаялась освоить то, чего понять никак не могла. Все чаще в голову приходили тревожные мысли о бабушке. Как она там одна? Смогла ли справиться с ситуацией? Занятия в консерватории, наверное, уже начались. Смогу ли я когда-нибудь вернуться обратно и жить прежней жизнью? Не уверена.

Душу заволокла смрадная дымка сомнений и пустого беспокойства. Рамина видела, что со мной что-то не так, но помочь ничем не могла. Сократ старался держаться рядом, практически везде меня сопровождая. То ли связь, про которую говорила волшебница, действовала, то ли просто коту так легче было переносить мое плохое настроение. Не знаю. Но я его не одергивала. Меня охватило какое-то непонятное безразличие ко всему.

В один из дней облака с самого утра нависли над лесом серой непроглядной грудой, грозя обрушиться на землю моросящим дождем. Я сидела в своей комнате и ничего не хотела делать. Рамина звала меня за ягодами, но я отказалась с ней идти. Просто не было сил чем-либо заниматься в таком состоянии. И тут мой взгляд зацепился за футляр с флейтой. Сколько я уже не играла? Кажется, целую вечность.

Открыла крышку и с удивлением увидела, что даже моя любимая флейта в этом мире изменилась. Детали инструмента стали тоньше, изящнее, металл потемнел, и в некоторых местах появились витиеватые узоры. С трепетом прикоснулась к давно знакомым частям флейты и ощутила непреодолимое желание сыграть новую мелодию, которая тут же родилась в голове.

Собрав инструмент, помчалась к полянке с каменными столбами. Музыка, звучащая внутри, требовала выхода, а в маленькой комнатушке звучание было бы совсем не таким, как на открытом пространстве.

— Ты куда? — ринулся вслед за мной Сократ.

— Дело есть, — торопливо бросила, не оборачиваясь.

Достигнув цели, остановилась и поднесла инструмент к губам. Глубокий вдох, закрыть глаза и выпустить в мир все то, что скопилось в душе, мыслях и ощущениях. Звуки полились тягучей неспешной волной, разлетаясь по всей округе, сливаясь с щебетанием птиц по соседству, со стрекотанием насекомых, с шелестом ветерка в кронах деревьев. Единение, гармония, сама жизнь — все подвластно мне, и я могу этим управлять. Могу дарить радость, веселие и счастье, наращивая темп и укорачивая звуки, а могу навевать грусть, печаль и тоску по несбыточному, замедляя мелодию и удлиняя звучание. Я, флейта и окружающий мир — одно целое. Мы понимаем и чувствуем друг друга. Я принимаю жизнь такой, какая она есть, а мир принимает меня.

Полное безоговорочное счастье затопило меня с головой. Я словно парила над землей и была выше всего суетного и мелочного, что отягчает каждодневное существование людей. Полет, свобода и радость. Вот почему я играю на флейте, вот отчего нет для меня занятия лучше и интереснее этого.

В какой-то момент я почувствовала такой эмоциональный подъем, что показалось — бурлящая внутри энергия разорвет меня на части.

— Не сдерживай поток! — закричала Рамина, появления которой на поляне я даже не заметила. — Отпусти его! Позволь течь во Вселенную! Представь, как он выходит из тебя и устремляется вдаль.

Я совершенно не понимала, о чем речь и чего от меня хочет старушка. Но именно в этот момент ощутила бурный поток энергии внутри как что-то действительно реальное и даже осязаемое. В моем сознании он был как яркая светящаяся голубая лента. И я выпустила ее наружу. Лента закружилась вокруг меня, создавая защиту от всех печалей и тревог, а потом понеслась дальше, даря всем живым существам в округе чувство легкости и умиротворения.

Когда мелодия, заставившая меня выбежать из дома, закончилась, я устало опустила руки и села на траву. Сил двигаться больше не осталось.

— Ася, ты как? — потрясенно спросил Сократ.

— В роде в порядке, — через силу отозвалась. — Только слабость сильная и спать хочется.

— Немудрено, после такого-то выброса магической энергии, — встревожено проговорила Рамина, подходя ближе и помогая мне подняться на ноги. — Пойдем-ка в дом. Тебе нужно выпить укрепляющий отвар и поспать. Первый опыт применения магии у тебя прошел слишком уж интенсивно. Как бы не перегорела.

Говорить я больше не могла, глаза слипались, поэтому, дойдя до домика и выпив отвар, мгновенно уснула в своей комнате.