Их мнение, было позже изложено в письменной форме. А находившийся под внушением чиновник дворцовой канцелярии, запомнил документ дословно и пересказал его Трису слово в слово тем же вечером. Де Ланжевен написал, что по-прежнему не может определить силу Дара главы клана и его особые способности, если таковые имеются у Тристана Мишильера. Что же касается младшей сестры тана, то у нее, по мнению барона, великолепно развита связь со стихией Огня – канал открыт где-то между одиннадцатым и двенадцатым уровнями силы, - и со стихией воздуха, сила порядка восьмого или даже девятого ранга. Дракон в стихии Огня и сильная Фея-Сильфида[1] или даже Tempestas[2] в стихии Воздуха и где-то между средней силы Садовницей и слабым Вулканом в стихии Земли. Однако наиболее интересной чертой Э’Мишильер, он назвал ярко выраженную способность проецировать силу вовне. Вот этого Трис о Габриэлле не знал, но был рад узнать, поскольку способность «проецировать силу» обычно связывали со стихийным Эфиром и Даром Жизни, и все это вместе взятое кое-что объясняло, как в поведении Габи, так и в том, какой воспринимали ее другие люди. Во всяком случае, большинство обыкновенных людей и магов.

В свою очередь, шевалье Пеккёр авторитетно подтвердил, что в жилах брата и сестры Мишильер течет кровь первой степени родства, и что они двое представляют также наиболее чистую кровную линию семьи Перигор, являясь Мишельерами и Перигорами одновременно. И, разумеется, они родные брат и сестра. Император же добавил к этому всего семь слов: «Он не читаем. Она холодна, но искренна».

«Холодна, но искренна – повторил про себя Трис, - хорошо сказано!»

Это было похоже на правду. Во всяком случае, так это выглядело. И означать это могло одно из двух: или в ходе ритуала Габи приобрела не только невероятную силу, но также способность скрывать свое истинное «Я», или ее характер, и в самом деле, изменился до неузнаваемости. Трис не знал, что лучше, а что хуже, но, по факту, разоблачить ее не смог даже императорский магический триумвират. Зато мнение наделенных властью колдунов дорогого стоило. И уже вечером, на балу, как минимум, некоторые из гостей императора знали, - естественно, «строго по секрету», - кто такие Габи и Трис. У одних они вызывали вполне естественное любопытство, новые лица, как ни как, у других – острую зависть и нешуточное раздражение, но были и третьи, те, кто увидел в возвращении клана Мишильер в большую игру массу новых возможностей и перспектив. Кто-то подумал о небезынтересных союзах, а для кого-то появление при дворе авантажного холостяка и шикарной барышни на выданье - с деньгами, знатностью рода и Даром огромной силы, - стало приглашением к организации разнообразных матримониальных интриг.

С Трисом знакомились и, в свою очередь, представляли его своим родичам, партнерам и друзьям. Его вовлекали в беседы на самые разные темы, прощупывая между делом, чего от него можно ожидать в том или ином «предприятии». Он не противился. Ему и самому требовалось разобраться, чем дышит двор, и кто есть кто в высшем свете империи. Трису нужна была информация, а еще ему нужны были знакомства и связи. Жениться он пока не хотел, точно так же как не собирался выдавать замуж Габи. Да и она, судя по всему, не горела желанием идти под венец. Но выяснять намерения сторон это ему не мешало. Главное, никому ничего не обещать и грубо не отказывать.

Габи, насколько мог судить Трис, - он мимолетно видел ее тут и там среди танцующих, - тоже пользовалась невероятной популярностью. Впрочем, у нее еще утром появилась покровительница из старожилов, о знакомстве с которой накануне можно было только мечтать. Герцогиня Перегор опекала ее, как родную, что, в принципе, в некотором роде даже соответствовало действительности. Но, кажется, ни одна из них еще не догадывалась, откуда берется их взаимное влечение. У Триса на этот счет имелись некоторые неясные пока предположения, но он до времени предпочитал держать их при себе. Однако удержаться от того, чтобы не отслеживать краем глаза их перемещения, тоже не мог. Надо отдать им должное, они хорошо смотрелись вместе. Темно-рыжая Мария и светло-русая Габриэлла. Обе высокие и стройные, и всех различий, что Мария несколько старше, заметно красивее, и фигура у нее более женственная в том смысле, что бедра шире и грудь полнее. Зато Габриэлла выше ростом, и коса у нее толще и длиннее.

– Сколько лет вашей сестре? – спросил Триса, после пятиминутного обсуждения всяких разностей, очередной его собеседник - граф де Лом.

– Восемнадцать, - Трису было любопытно, насколько осведомленным и здравомыслящим окажется граф и кого именно он собирается посватать за Габи.

– Замечательный возраст! Пора, наверное, подумать о замужестве…

– Насколько я знаю, Габриэлла не собирается замуж.

– Ну, это не ей решать, разве нет?

– Боюсь, что именно ей, - откровенно предупредил Трис.

Граф показался ему слишком прямолинейным, а значит, и неумным. Кроме того, по всей видимости, он не успел досконально изучить предмет обсуждения. То есть оказался человеком недальновидным и поверхностным.

– Вы предоставляете юной неопытной девушке право решать вопросы подобного рода?

Трис бросил взгляд в зал и почти сразу увидел Габи. Одетая в подчеркивающее ее стройность и рост «летящее» платье из черного шифона с набивным рисунком цвета темного серебра, она выглядела настоящей королевой бала. И надо было быть полным идиотом, чтобы, глядя на нее, не сообразить, откуда дует ветер.

– Право решать? – «задумчиво» повторил за де Ломом Трис. – Боюсь, что у меня нет иного выбора, дорогой граф. Она Э клана Мишильер.

Вот тут собеседник Триса и сообразил, что попал впросак. Диктовать коннетаблю клана, когда и за кого ей выходить замуж, не взялся бы ни один находящийся в здравом уме человек. Другое дело, что до сих пор все коннетабли были мужчинами.

– Она боевой маг? – дрогнувшим голосом спросил граф.

– За кого вы ее хоть сватали? – вопросом на вопрос ответил Трис.