Я следовала за Алексом бездумно. Не знала, куда мы идём. Жнец подошёл к дверям Отеля. Кажется, из них мы вышли сюда.

– Запоминай, Маша, заходишь в те же двери, откуда вышла. Иначе вернуться будет очень сложно. Поняла?

– Поняла, – спеси во мне значительно поубавилось.

– Когда душа отходит, хватаешь его за любую часть тела. И держишь железной хваткой, чтоб не убежал. Уяснила?

– Уяснила, – понуро отвечала Алексу.

– Ну что, Маруся? С боевым крещением! – с улыбкой поздравил меня с несуществующим праздником.

Я подняла на него глаза в недоумении. Странная перемена настроения. Он же не наркоман? Псих обыкновенный.

– «Eruditio aspera optima est» – строгое воспитание самое лучшее. Вечные истины на вечной латыни, Маша. И не смотри на меня волком. А то ходил бы сейчас, сопли тебе подтирал. Эта метода безотказно работает, – голливудская улыбка снова на его физиономии.

Мы завели душу в Департамент и передали на поруки хранителю врат. Только я выдохнула, как Алекс достал тлинькающий планшет.

– Римма Эдуардовна Касинская, 89 лет. Место смерти: Ленина, 58, частный дом. Время смерти: 12–28. Причина смерти: Пришло время.

Мне понравилась эта причина. Так и должно быть. Я нажала кнопочку «Пункт назначения» и мы вышли в частном секторе из двери местного торгового павильона. Напарник кивнул на большой дом из красного кирпича.

Мы подошли к красивой кованной калитке и я спросила:

– Алекс, а что мы должны говорить? Пустите нас, мы за душой Вашей бабушки пришли?

– Можно сказать, что в голову придёт. Хоть косметику предлагай. Тебя всё равно забудут сразу. Либо представиться служащим из Пенсионного Фонда. Но в твоём красном платье это будет странно. Маша, не могла в чёрном костюме похоронить своё тело? – мда, резонный вопрос.

– Давай скажем, что мы из банка и она наш тысячный клиент!

– Дамы вперёд, прошу, – Жнец дал мне возможность выразить себя.

Пора. Я нажала кнопочку и нам открыла женщина лет пятидесяти.

– Что надо? Косметику не покупаем, – недовольно брякнула и начала закрывать калитку. Я успела вставить ногу.

– Ваша мама, Римма Эдуардовна – наш тысячный клиент.

– Чего? Какой клиент? Она лежит в кровати уже как десять лет.

Блин, подумала я и захлопала ресничками. Алекс отодвинул меня в сторону, одел голливудскую улыбку и запел соловьём о том, какая чудесная погода. А мы соседи новые, хотим познакомиться. Я же его сумасшедшая сестра, которая всё время ходит в вечернем платье. Потом галантно поцеловал её ручку. Шах и мат. Та, само собой растерялась, немного покраснела и впустила нас. Алекс шёл впереди, тётка за ним, поправляя свою причёску. А я, как прибитая, плелась позади. Уже в гостиной, хозяйка угощала нас чаем. Алекс указал мне на время:

– Пора, – тихонько шепнул голубоглазый, – иди и ищи старушку.

Я отправилась на поиски, оставив мрачного душку охмурять дочь будущей покойной.

– Поди сюда! – донеслось из комнаты в конце коридора. Пошла на голос. На кровати лежит пожилая женщина, смотрит на меня. – Я ждала тебя, – с трудом произнесла она.

– Меня? – удивилась, мы вроде незнакомы.

– Ну конечно. Сколько мне тут ещё лежать? Я хочу новую жизнь. Бегать своими ножками, нравиться мужчинам. Наряжаться в такие же красивые платья, – указала глазами на мой наряд.

– Вам не страшно? – Поразилась такому тёплому приёму, если честно.

– Ты смерть или психолог? – с усмешкой подколола Римма Эдуардовна.

– Смерть…

Старушка закрыла глаза, а на губах осталась счастливая улыбка. Я взяла её за руку.

– Господи! Как же легко! – воскликнула её душа.

Мы спускались по лестнице. Хозяйка побежала наверх сквозь нас. Алекс ожидал внизу, допивая чай.

– Добрый день, – радостно поприветствовала его Римма Эдуардовна.

Мы вошли в торговый павильон и вышли у Департамента. Старушка бодро пошла вперёд. А нас ждала новая смерть. А потом ещё одна и ещё одна. Когда я вернулась в свою комнату, рухнула в кровать прямо в синем костюме. У меня нет сил, ни капельки. Хоть на части рвите.

Как же быстро наступило утро. Окон нет, но я чувствую, что пора на службу. Нужно прийти вовремя. Я ещё не догадываюсь о том, что опоздание не влияет на то, какую душу придётся сопровождать. Вчера был просто воспитательный процесс. Мне станет известно об этом только через неделю. А пока… где мои платья-костюмы? Сегодня я отправлюсь за душой без Алекса. Страшно мне? Очень! Но я готова идти вперёд. Стану изводить себя. Мне до смерти, да жутковато звучит, нужно думать о чём-то другом. Находиться наедине с собой ужасно неуютно. Наверное, мои слова – обычная бравада, но пусть у меня будет много работы. С меня так и сыплется чёрный юмор. Может по ночам в стендапе подрабатывать?

Позже мне мои слова аукнулись молотком по голове. Забирать и сопровождать душу человека старого или больного нелегко, но более естественно, чем молодого и здорового. Немощные тебя ждут как чудо. Моё посмертное красное платье воспринимается как что-то хорошее и сулящее освобождение для измученных жизнью людей. Почти девять вечера и мой планшет запиликал, выводя на экран данные четвёртой на сегодня души. И меня разрывало на части от осознания трагедии человеческого существования: «Арсений Попов, 3 года. Место смерти: Паустовского 7, кв. 21. Причина смерти: удушье дымом. Время смерти: 21–32» У меня затряслись руки, и я выронила планшет. Как мне это сделать? Серьёзно? Ребёнок?