Конечно, Локи был зол, что Всеотец так расправился с его детьми, тогда как дети самого Одина жили вместе с ним в Асгарде. К тому же, когда у Локи родился еще один сын - Слейпнир, восьминогий жеребец, - Один пожелал забрать и его. Чтобы ездить на нём верхом, потому что во всех мирах не было коня быстрее.

Несмотря на то, что Локи затаил обиду на Всеотца, он продолжил жить в Асгарде и проказничать, испытывая терпение богов. Однажды ему в голову пришла очень жестокая идея, которую он поторопился воплотить. Локи знал, что у Одина есть любимый сын – Бальдр, бог весны, самый красивый из всех богов. Бальдра любили все на свете, особенно его мать Фригг, которая так боялась за жизнь сына, что прошлась по всем мирам и взяла слово с каждого живого существа, с каждой травинки и с каждого камня, что никто и никогда не причинит вреда ее сыну. Бальдра любили даже великаны, поэтому они тоже дали обещание не трогать его.

И он стал совершенно неуязвим.

Но собирая обещания, Фригг пропустила только один слабый росток – омелу, посчитав, что такое растение не сможет никому принести вреда. Вскоре Локи обманом выведал эту тайну у Фригг и задумал неладное.

У Бальдра был слепой брат Хёд, которого все жалели из-за его недуга. Бальдр хвастался перед своими друзьями и братьями, что ничто не может причинить ему вреда. Боги кидали в него копья, но те отскакивали от Бальдра в сторону; пытались ранить его мечом, но всегда промахивались. Боги так сильно любили эту забаву, что могли развлекаться день и ночь напролет. Им не могло наскучить пытаться убить бессмертного бога. И только слепой Хёд не участвовал, так как не мог даже прицелиться в Бальдра.

Однажды к нему подошел Локи и предложил помочь с этим. Он сказал, что несправедливо Хёду оставаться в стороне от общего веселья. Слепец согласился, встал напротив Бальдра, взял лук, а Локи положил на тетиву стрелу и направил в цель. Но только никто не знал, что стрела была сделана из побега омелы, который Фригг считала слабым.

Стрела пронзила Бальдра. Он умер и отправился в царство мёртвых.

Один и Фригг были в ужасе. Они положили сына в погребальную ладью, снарядив по всем обычаям, а потом попрощались с Бальдром и отправили по водам истоков, объединяющим миры.

Но боги не могли смириться с этой утратой, поэтому спустились в царство мёртвых, чтобы упросить Хель вернуть им Бальдра. Великанша пообещала сделать это, только если все живые во всех мирах будут его оплакивать. Боги и даже великаны очень старались, но из-за козней Локи у них ничего не вышло. И Бальдр не вернулся.

В этот раз Один не смог простить Локи. Ведь он не просто убил его любимого сына, а нарушил закон, запрещающий богам убивать друг друга. Это породило смуту, распри, посеяло беззаконие во всех мирах. Всеотец и другие боги приговорили Локи к страшному наказанию. Они взяли его детей, рожденных от богини Сигюн, Нарви и Вали, превратили Нарви в волка и заставили разорвать на части своего брата.

Но ничто не могло вернуть Бальдра к жизни.

И так как он олицетворял собой весну, свет и перерождение, то после его смерти во всех девяти мирах весна так и не наступила.

И теперь началась долгая зима, которая, согласно предсказаниям, продлится три года.

То, что Локи нарушил главный закон, сказалось и на людях. Они озлобились друг на друга. Стали свергать вождей одного за другим, предавать родных, без жалости убивать всех, кто встаёт у них на пути.

Это и стало началом рагнарёка – концом света.

Уже скоро, когда закончится трёхлетняя зима, в холодный Мидгард придут инеистые великаны, покинувшие свои холодные миры. Два брата-волка, сыновья Фенрира, сожрут солнце и луну, погрузив мир в темноту.

Ёрмунганд проснется от сна и поднимет голову из мирового океана, чтобы сразиться с Тором. Фенрир сорвется с цепи и будет сражаться против самого Одина. А когда замерзнет мировой океан, мертвецы вместе с богиней Хель на страшном корабле придут по льду в мир людей, убивая живых. Локи присоединится к своим детям, с которыми был разлучен, и будет сражаться на их стороне.

Великая вёльва предсказала, что рагнарёк станет концом для всех.

И он наступил.

Брат будет биться с братом насмерть,

нарушат сестричи нравы рода;

мерзко в мире, нет меры блуду;

век мечей, топоров, теперь треснут щиты,

век ветра, век волка, пред света концом

ни один человек не щадит другого.[1]

[1] Из пророчества о конце света (в переводе Е. М. Мелетинского).

– Ты вошел в мой город, – прошипел ярл Лейв, с трудом проглатывая слова своего гостя, как если бы ему попался пережаренный кусок мяса. Голос его был сдавленный и низкий. – Ешь и пьешь на моей свадьбе... И смеешь говорить мне такие вещи?

В роскошно украшенном зале, в котором проходила свадьба ярла Лейва, сразу же воцарилось жуткое молчание. В мгновение праздник замер. И люди ярла, и их гости, прибывшие из других городов, - все перестали шевелиться, подняв глаза на побагровевшего Лейва. Поблекли, кажется, даже богатые украшение, развешенные на высоких стенах зала. Можжевельник, из которого были сделаны огромные венки и букеты, из насыщенного зеленого стал тусклым, свечи под потолком на огромных резных подставках сузили свое пламя.