В жутком волнении, озираясь по сторонам, сбитая в стройные рядочки окриками руководителя, парторга и профорга, наша славная группа вышла из аэропорта Праги. Первое, что меня поразило: чистота на улицах. До сего времени, я полагала, что наш Сиверск – опрятный городок. Но то, что я увидела здесь, превзошло все мои ожидания. Загнивающий капитализм, стараясь привлечь к себе детей социализма, не жалеет средств. Хотя, считается, что Чехословакия примыкает к лагерю социалистического содружества. Так нам говорили на политинформации.

Если примыкает, то очень слабо. Улицы и проспекты сияли, вдоль брусчатых дорог не видно ни одной бумажки или веточки. Деревца подстрижены, фонари не разбиты, цветы на клумбах не помяты. По чистым пешеходным тротуарчикам идут улыбающиеся нарядные люди, на лицах которых не видно следов страданий и сожаления по поводу того что им не повезло со страной рождения. Я бы даже заподозрила, что они выглядят счастливыми и довольными. Это как?

Они, что не понимают, куда катятся в своем моральном и материальном падении? Где следы отчаяния и угасания в муках? Одно нас с Любашей утешило : чешские девушки, очень бедненько одеты.Никакого кремплена или трикотина. Так себе : мятый лен, натуральный хлопок, не глаженые жатые брючки, будто только снятые с бельевой веревки, юбки из грубого холста. Нищета, одним словом…

Наверное, оттого они пялятся на нас, словно на диковинных животных, вывезенных из экзотических стран. Ясное дело, завидуют! Наша девушка – гид по имени Элен, ведущая нас по Праге, одета в льняной брючный костюмчик бежевого оттенка. Костюмчик так помят, что становится неудобно смотреть. Я в таком мятом халате выхожу из аптечного подвала, когда собираю грязные ящики с лекарственными травами.

Наконец мы вошли в гостиницу «Амбассадор» в центре Праги. Разместились в просторном фойе в мягких креслах. Сурин, какой-то возбужденный и злой, разговаривает с нашим гидом. Девушка что-то ему говорит, показывая на группу иностранцев, расположившихся в другом крыле фойе. Сурин краснеет лицом и бежит на второй этаж. Мы переговариваемся, друг с другом : в чем дело? Почему нам не показывают наши роскошные номера? Чужая речь, которая слышится повсюду, неприятно бьет по ушам.

Наш парторг, Тамара Ивановна Громова, пояснила причину задержки, ввергнув всех нас в состояние транса. Американская делегация, присутствующая в Праге и проживающая на втором этаже гостиницы, категорически против нашего совместного проживания. Другими словами, американцы не желают видеть рядом с собой советских медицинских работников. Именно на втором этаже, нас должны были разместить по плану поездки.

В моем уме такая новость просто не приживается. Я с интересом рассматриваю тощих старых теток с маленькими, такими же тощими, голыми собачками в руках, лысых мужиков в цветастых трусах и линялых футболках. Эта группа бомжей из Америки против того, чтобы мы жили на одном этаже? Мой мозг взрывается…

Примерно через полтора часа, нас считают поголовно, выстраивают в те же дружные ряды и ведут на третий этаж. Да, тлетворное влияние капитализма чрезвычайно сильно. Нас разместили по комнатам. Комнаты разные.

Тамара Ивановна дает мне металлический ключик и говорит, что мне достался одноместный номер. Я яростно протестую. Хочу, чтобы вместе с Любашей. Люба подбегает ко мне и шепчет: «Полинка! Это Сурин так распорядился! Спорим, хочет прибежать к тебе поздно вечером?». Я меняюсь, в лице. Подхожу к Громовой: «Тамара Ивановна, миленькая! Любой номер только не одноместный, любой! Если дадите одноместный, то я сяду здесь, в коридоре и никуда не пойду!». Я беру свой чемодан, сажусь на него с решительным видом.

Мудрая Тамара Ивановна подходит к Сурину, они о чем –то толкуют, глядя в мою сторону. И без того злой Сурин еще больше краснеет. Как он объяснит сотрудникам гостиницы одинокое сидение члена его группы ? Вокруг бродят иностранцы и поглядывают в мою сторону. Он машет рукой и меня определяют в трехместный номер с Любашей и Людмилой Михайловной Маркиной. Я поднимаю чемодан и победоносно захожу в номер. В одноместном вместо меня размещается Тамара Ивановна. Она смотрит на меня с благодарностью.

Номер в гостинице действительно роскошный. Кровати с царственными спинками из атласа, матрас мягкий, как бабушкина перина. Тканое золотой нитью покрывало. Полотенца пушистые, разных цветов. Для лица – розовое, для ног – голубое. Ноги утопают в толстом ковре. В санузле, огромном, как моя большая комната в Сиверске – все благоухает ароматом.

Сияющая ванна, душ, унитаз и еще такой же унитаз рядом, но странной формы без смывного бачка. Людмила Михайловна, опытная путешественница поясняет: это не унитаз, это – биде. Специальное приспособление для женской гигиены. Мы восторженно, ахаем. На стеклянных полочках – душистое мыло, маленькие упаковки с шампунем, кондиционерами для волос.

Туалетная бумага настолько, мягкая, тоже душистая, что хочется прижать ее к лицу, а не к тому месту, для которого она предназначена. Мы с восторгом все рассматриваем, обсуждаем. Людмила Михайловна смеется над нами.

– Через десять минут – обед на первом этаже! Не опаздывать! – заглянула к нам Тамара Ивановна. Одев свои платья и каблуки, мы наносим помаду на губы, подкрашиваем свои ресницы. Выходим с Любой, двигаясь медленно и чинно. Коридор гостиницы красив. Высоченные расписные потолки, резная мебель у стен. К нам подходят двое солидных мужчин, что-то спрашивают. Не понять, на каком языке, они говорят. Подают нам руки, помогают спуститься, по ступенькам. Наверное, служащие гостиницы. Вот это сервис!