Во время этого, весьма тщательного шмона были найдены и шестьдесят пять американских долларов! Дознаватель очень обрадовался этой находке и довольно потирал руки: есть возможность обвинить меня ещё и в валютных операциях, то есть крутануть по восемьдесят восьмой статье. К его огорчению, это не удалось: я два года проработал за границей и вполне мог иметь законную валюту.

Чего только не пытался пришить мне «товарищ» дознаватель, цепляясь за всё, что могло «потянуть» на какую-нибудь статью. Наткнувшись на шесть комплектов новенькой хоккейной детской формы, попытался доказать, что я их украл!!! Но и здесь он потерпел фиаско: я легко доказал, что форму для детской команды спортклуба «Факел», где я был педагогом-воспитателем, купили наши шефы. Были и другие, такие же смехотворные попытки обвинить меня в чём-либо, но не вышло, и поэтому дознаватель «отыскал» свидетеля, который якобы видел, как именно я ударил парня бутылкой, а не он меня…

Не буду более утомлять вас, уважаемые Читатели, всеми глупостями, которые пытался «состряпать» дознаватель, двинусь далее по «реке своих воспоминаний»…

Одиннадцать месяцев, проведённых в камере Бутырского изолятора, мало чем отличались друг от друга, тем более, после того как Лёва-Жид предусмотрительно и весьма своевременно переслал мне свой «привет».

Однако об одном событии мне хотелось бы вам поведать.

Произошло оно через полгода после моего появления в камере. К этому времени в ней поменялось более трёх четвертей контингента, ушёл на этап и мой приятель Юрий: он был осуждён к шести годам лишения свободы в колонии усиленного режима. Незадолго до него выдернули на этап и Сашу Муромца. Судя по тому, что сообщили по «тюремным проводам», его повезли для опознания: вроде бы нашёлся новый свидетель происшествия.

Почему-то мне казалось, что он говорил правду, уверяя, что ему приходится отдуваться за кого-то другого…

Забегая вперед, замечу, что мои предположения оказались верными и Александр был освобождён вчистую, правда, отсидев свои три «условных» года. Статью за убийство с него сняли: один приятель, попавшись на более тяжком преступлении, решил очистить свою совесть и чистосердечно признался, что именно он и сбросил под колеса того несчастного, отомстив за то, что тот увёл его подругу. Доводы, приведённые им, были столь убедительны, что Александра освободили «в связи со вновь открывшимися обстоятельствами». К сожалению, освобождение несколько запоздало: Александр заразился туберкулезом и прожил на свободе лишь несколько месяцев…

Мир его праху! Пусть земля ему будет пухом! Честный был человек…

Где-то в январе – феврале, когда я «отпарился» в Бутырской тюрьме около девяти месяцев, наконец-то был назначен мой Суд, который длился целых два дня. Перед началом второго дня судебного заседания Лидия Васильевна Седова-Шмелёва сообщила мне, что только что переговорила с Председательствующей Судьей, которая заверила, что сегодня готова принять решение освободить меня из-под стражи прямо в зале Суда и предъявить обвинение моим «потерпевшим». После этого Лидия Васильевна вернулась в зал заседаний, заметив, что минут через десять туда приведут и меня.

Окрылённый радостной вестью, я с огромным нетерпением ожидал, когда меня поведут в зал заседаний. Однако время шло, а распоряжений никаких не поступало. Даже мои конвоиры с удивлением перешёптывались: почему меня не вызывают?

Прошло ещё более часа, когда меня, вконец измученного ожиданием, привели в зал заседаний.

Встаёт судья:

– Именем Российской Федерации…

О боже! Что я слышу? Казалось, на меня обрушился потолок…

– Доценко Виктора Николаевича, – продолжила судья, – обвиняемого по статье двести шестой, части второй, признать ВИНОВНЫМ. Учитывая характеристики, а также ходатайства… назначить ДВА ГОДА ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ с отбыванием наказания в колонии общего режима!..

Казалось, я ослышался! Казалось, что это мне просто снится и этого не может быть потому, что не может быть никогда! До чего же может дойти «правосудие», если выносит приговор пострадавшему?..

Вполне естественно, тогда я не мог понять, что произошло. Почему столь круто – на сто восемьдесят градусов за какие-то час-полтора – поменялось мнение Председательствующего Судьи, заверившей до вынесения приговора моего адвоката, что она меня выпустит из зала суда? Наверняка что-то произошло, но что?

К большому огорчению, после оглашения приговора мне не удалось повидаться с адвокатом, и кассационную жалобу пришлось писать без её участия. И только когда я возвратился в Москву, отбыв наказание, всё и прояснилось.

Во-первых, оказывается, Лидии Васильевне было сказано, что я отказался от дальнейшего участия адвоката в моём деле. Учитывая вынесенный приговор, это нисколько её не удивило. Во-вторых, столь внезапная перемена отношения ко мне Председательствующей Судьи объяснялась тем, что за полчаса до вынесения приговора в совещательную комнату вошли двое в штатском (а это категорически запрещено Законом) и долго оттуда не выходили – именно поэтому более чем на час задержалось продолжение судебного заседания.