– Я согласен, – кивнул Цвок, подавшись вперед в кресле. – У вас и у других чиновников в районах богатый управленческий опыт. У меня тоже – опыт в сфере финансов, и он пока хоть как-то востребован. Так что могу вам лишь посочувствовать, – сделал паузу главный экономист и через мгновение продолжил: – Но, судя по последним голосованиям, те самые горячие головы, о которых вы упомянули, хотят отменить и деньги. При этом непонятно, а как мы будем без них жить? Как людям покупать продукты, расплачиваться за одежду или любые другие товары? Наконец, при отсутствии денег исчезнут богатые люди и компании, то есть попросту не будет инвесторов и лиц, которые могут решать с помощью денег любые дела. Куда движется наш мир? Получается, он движется в пропасть, имя которой – нищета! Этакий бессребренический жупел, отрицающий все блага цивилизации, вот куда мы пришли!

– Я даже больше скажу, – недовольно фыркнул Жом, – мир движется к примитивному обмену вещами и продуктами, как это было на заре человечества. Это не цивилизация, а точь-в-точь каменный век! Слышали вы о таком, Цвок?

Экс-казначей на мгновение задумался, копаясь в памяти. Наконец сказал:

– Смотрел пару фильмов на эту тему. Заметьте, сейчас мы считаем, что это было на Земле, а не на Весте. Но ведь у нас-то такого никогда не было!

Генерал Руйб и его сыновья с нетерпением ожидали появления Мары, жены и матери. Часы и дни, проведенные без нее, переполнились грустными размышлениями о хрупкости человеческой жизни и тревогой за благополучный исход. Получится ли с помощью регенераторов вернуть к жизни женщину без сознания? Регенераторы были ноу-хау для Весты, все знали только, что технология была получена от гостей с Эриды, но как она работала, всегда ли исправно, и насколько могла восстанавливать тела, никто точно не знал.

Наконец створки больничной палаты скользнули в стороны, и перед ними предстала средних лет женщина с густыми каштановыми волосами, ниспадающими до самого пояса. Даже в больничной одежде она выглядела той самой Марой, которую они так ждали, считая часы и минуты до встречи. Это была она! Ее ослепительная улыбка оказалась вернее любых слов, и Руйб с сыновьями устремились обниматься, но они осторожничали, чтобы ненароком не повредить ее тело.

– Как ты себя чувствуешь? Наверное, у тебя может что-то болеть, ты ведь только выписалась?

– Все замечательно! – воскликнула Мара. – Вы можете обнимать меня, как следует, я абсолютно здорова. Но я ничего не помню. Только помню, как в бункере, куда мы пришли незадолго до бомбардировок, что-то взорвалось, загорелось, а потом все исчезло. Врачи сказали, что у меня были множественные ранения и ожоги кожи.

Руйб стойко держался не пустить слезу от почему-то неожиданной радости, слушая Кира и Тувса, которые наперебой говорили матери, как они ее ждали.

– Ну что ж, вы не напрасно ждали, – улыбалась Мара. – Как видите, я словно очнулась от долгого сна.

Тем временем Гаэ и Гун в сопровождении Амы вошли в небольшое помещение бункера в районе Синих столбов.

– Мы в регенераторной, – сообщила Ама, показав рукой на черные цилиндры, установленные по центру помещения на низкие треножники.

От цилиндров отходили провода к устройствам, закрепленным на стенах. Устройства мерцали разноцветными огоньками.

– Всего два экземпляра, точные копии тех регенераторов, какие мы с успехом применяли на Эриде.

– Вот только с успехом ли в итоге? – спросил Гун.

– Не знаю, пока будущее расплывчато, но я в это верю.

– Ничего другого не остается. Но вера творит чудеса и помогает справляться с трудностями, – проговорила Гаэ, принюхиваясь к странному запаху в бункере.

Ама заметила ее реакцию:

– Пахнет мясом, вы не ошиблись. В регенераторах проходит процесс построения живой плоти. Я начала процесс заранее, чтобы не терять время. Сейчас вы должны снять с себя одежду и забраться каждый в свое регенераторное устройство. Ваши тела сканируются, отливается точная матрица, после чего происходит копирование с матрицы на изделие. Фактически, изделие – это вы, ваше новое тело, причем полностью повторяющее вас в молодости. Полная информация хранится в ДНК-последовательностях внутри клеток, регенераторы все делают сами, вам нужно лечь и расслабиться. Ни о чем не думайте, все пройдет без сучка и задоринки.

– А как по времени? – спросил Гун с волнением.

– Около часа, всего ничего, – ответила Ама и покинула регенераторную.

– Один час – и мы будем молодыми, – Гун протянул клешню к Гаэ.

Старуха взяла клешню в свою руку:

– Сущий пустяк. Я никогда не чувствовала себя так необычно.

– Прощаемся с нашими телами? Мы же будем помнить друг друга? – спросил Гун.

– Да. Все останется по-прежнему. Это не касается памяти, сознания и прочего. Только тела. Только тела, которым за двадцать.