Спустился по каменной лестнице. Насчитал сорок ступеней (с одной стороны они прижимались к стене; с другой — к деревянным перилам). Поначалу, я дышал в зале с опаской: вспомнил те ужасы, что рассказывали в интернете о первых посещениях древних гробниц. Но воздух внутри Седьмой лаборатории, простоявшей закрытой тысячу лет, оказался на удивление свежим. Почти как в лиственном лесу. Вот только пахло здесь не лесом. Тут стоял теплый, окутывающий запах ладанной смолы с легким оттенком воска и цветов.

«Помещения до сегодняшнего дня находились в консервации, — ответил на мой вопрос Лотар Рогов. — Но плетения жизнеобеспечения уже работают на полную мощность. Тот запах, что вы сейчас ощущаете — безвредные для вашего организма последствия обеззараживания и очистки воздуха».

«Странно, что спустя столько лет эти твои системы всё ещё функционируют, — сказал я. — Почему эти заклинания до сих пор не развеялись?»

«Время не оказывает влияние на магические конструкции. При наличии энергии те способны существовать вечно. В Норвичской академии магии проблем с энергией не было. Мана в главных накопителях никогда не заканчивалась. Её всегда восполняли быстрее, чем расходовали. Того объема, что оставался в Малом накопителе в день моей смерти, должно было хватить почти на пять тысяч лет функционирования всех систем обслуживания подземных помещений в состоянии консервации».

«А без консервации? Вот как сейчас. На сколько лет хватит?»

«Это зависит от того, насколько активно вы будете использовать энергию из Малого накопителя. Но с вероятностью в восемьдесят семь процентов вам не удастся опустошить Малый накопитель в ближайшие две сотни лет. Даже если решитесь использовать магические плетения планетарных масштабов».

«Такие заклинания бывают? Я их знаю?»

Я двигался вниз мелкими, неуверенными шагами, словно ощупывал каждую ступеньку. Рукой придерживался за перила. Продолжал жмуриться.

«В вашей памяти есть несколько разработок — теоретических, на практике не проверенных».

«Например?»

«Магическая конструкция Вильсого-Матуша-Патрика, — сказал профессор Рогов. — В теории, она способна перенаправить магические потоки планеты. Или «взрыв Корчика» — эффект от его работы по непроверенным данным оказался бы сравним с падением на планету тысячетонного астероида. Есть схожие наработки и из области некромантии…»

«Понял, понял, — сказал я. — Подобной ерундой заниматься не собираюсь.

Картинка перед глазами прояснилась — теперь я смог оглядеться.

— Лучше объясни, куда мне сейчас нужно идти. Где эта Центральная галерея, о которой ты мне раньше твердил? Я так понимаю, чтоб её найти, нужно как-то выбраться из этого зала?

Седьмая лаборатория, или комната для исследования постэнтической энергии, напомнила мне смесь пивоварни с тренировочным залом для подготовки космонавтов. По площади она не уступала стандартному школьному спортзалу — какими я те помнил. Вот только свободного пространства в ней было немного — в баскетбол не поиграешь. В огромном зале почти впритык друг к другу располагались странные, на мой взгляд, агрегаты (об их назначении без подсказок профессора я бы вовек не догадался).

Тут по соседству стояли деревянные бочонки. От столитровых, до гигантских, внутри которых в пиве утонул бы трактор Беларус-921 (интуиция подсказывала, что к варке пива бочки отношения не имели). И здесь же я увидел странные конструкции, похожие на макеты орбитальных космических станций.

Зал был забит оборудованием. Лишь в центре лаборатории оставался проход в два-три метра шириной — от стены до стены. Примерно посреди помещения от него шло ответвление к подножию лестницы, что вела теперь в подвал моего дома.

«Посмотрите вправо, юноша, — сказал профессор Рогов. — Видите у дальней стены центрифугу комплексного рассеивания энергии? Снаружи это устройство похоже на макет водонапорной башни. Рядом с ней покрытая металлическим напылением дверь. Вам туда».

«Если продать все эти железки и стекляшки, етить их, денег на сытую жизнь хватит не только тебе, но и внукам твоих внуков», — сказал в моей голове голос мастера Потуса.

Я потерял призрака из виду, когда спустился вниз. Но почему-то не сомневался, что привидение старого пекаря сейчас вертелось около тех штуковин, что смахивали на стеклянные модули орбитальной станции в уменьшенном масштабе. Любая металлическая конструкция из этого зала произвела бы сильное впечатление на жителей нынешнего Крельского царства. Она намекала на то, что тысячу лет назад либо железо ценилось меньше, чем теперь; либо что попечители древней Норвичской академии магии не экономили на обучении студентов.

«Наше с тобой дело, старик — продавать хлеб, — сказал я. — Сдачу древних артефактов на металлолом оставим на чёрный день. Сейчас наша задача не деньги раздобыть: в них я пока не нуждаюсь. Цель номер один — запустить производство хлебобулочных изделий. Так что меньше таращись по сторонам, старик. И выброси из своей призрачной головы все эти мародёрские идеи».

Я проследовал к выходу из Седьмой лаборатории. Отметил, что с доставкой через неё грузов не должно возникнуть серьёзных проблем. Ширины прохода между загромождавшим помещение оборудованием позволяла использовать даже небольшие тележки. Смущало лишь расстояние — в одиночку тут не побегаешь. Впрочем, сам я таскать тяжести и не собирался. Распахнул очередную дверь, шагнул в ту самую Центральную галерею, о которой так много слышал от профессора.