Наконец он резко дёрнулся в сторону, потом откинулся назад… и разочарованно выдохнул:

— Грохнули, гады. — Поднял на меня взгляд. — Да ты проходи, проходи. Кофе будешь?

— Да, — решилась я. — И я от Гордеева, кстати…

— Я понял, — кивнул он и взялся за телефон. — Тань, сделай… — отстранил трубку от уха: — Капучино, эспрессо?.. Капучино, Тань. И Гордеева сюда давай.

Большой и бритый появился как раз когда я, понадеявшись на то, что увлеченный очередным сетом стрелялок Кинозвезда не видит, пыталась вылизать оставшуюся на дне чашки пенку. Осеклась, смущённо отставила чашку на блюдце.

— Здрасти…

Но Гордеев на меня даже не посмотрел. Всё его сосредоточенное внимание было направлено на Кинозвезду, которому в этот момент было ни до кого — он стрелял. Ну а я, раз такое дело, украдкой рассматривала Гордеева.

Он, как и тогда в торгушке, был в строгом чёрном костюме и при галстуке. Начищенные до блеска туфли. До гладкой синевы выбритые щёки. Спина прямая, подбородок чуть вздёрнут, руки сцеплены в замок и пружинисто опущены спереди. Из-под рукавов пиджака тонкой полоской строго белеют манжеты сорочки.

И до меня дошло! Он вовсе не генеральный, как я почему-то думала сначала, и даже не зам. Он охранник! Может, начальник службы безопасности, может, личный телохранитель или что-то типа того, но далеко не самый главный, хотя смотрелся так… Ну как это сказать-то…

У отца тоже почти сразу после карьерного взлёта появился личный охранник — Рагиф. Но тот был похож на уголовника и пугал меня своими откровенными, недвусмысленно шарящими по моей фигуре взглядами. Он ругался матом в нашем с мамой присутствии, не таясь курил травку и частенько, заводя в подсобку возле гаража, насильно дотрахивал за отцом проституток.

А когда, после того случая с моим недопохищением, отец приставил эту гориллу ко мне — я перестала спокойно спать и боялась спускаться ночью в кухню, чтобы попить водички.

И когда три года назад я заметала следы, убегая от людей отца, я тоже больше всего боялась, что меня найдёт именно этот, потому что сильно сомневалась, что вообще доеду тогда хоть куда-нибудь. Зато не было сомнений что именно он сделает со мной первым делом, если поймает. Словом, там был полнейший морально-визуальный урод, а вот Гордеев… Он был, как бы это сказать…

— Она мне подходит, — выдернул меня из задумчивости голос. Кинозвезда отложил планшет, побарабанил пальцами по столу, словно соображая, что дальше. — В общем, введи её в курс, размести. Ну и остальное.

Гордеев кивнул и, приоткрыв дверь, едва заметно шевельнул подбородком, указывая мне на выход.

— Ну и что это всё значит? — спросила я у его спины, когда, выйдя из офиса Даймонда мы направились к лифту.

Он не ответил. И лишь когда мы зашли в лифт, и кабинка мягко устремилась вниз, повернулся ко мне. Окинул медленным внимательным взглядом, особо задержавшись на лице.

— Деньги будут, но не сразу.

— А когда?

Он пожал плечами:

— Как положено, через месяц. — И отвернулся, готовясь к выходу.

— В смысле — через месяц?! — возмутилась я. — Я же говорила, у меня всего две недели!

— Следуй за мной, — ответил он и направился через просторный холл к выходу. Ох, как же он бесил вот этим своим…

— Вы можете по-человечески объяснить, что происходит? — снова пристала я к нему на улице, пока мы быстрым шагом шли к красивому высотному зданию по соседству.

— Конечно. Но не здесь.

— А где? Эй, да стой ты! — психанув, пихнула я его в спину. — Я может ещё и не пойду с тобой никуда, нашёл тоже, дуру! Стой!

Хотела снова пихнуть, но он перехватил мою руку, больно сжал запястье:

— Завязывай с этим, ясно? Иначе отхватишь как-нибудь… для профилактики. — Обменялись взглядами, и он отпустил руку. — Пошли, нечего тут цирк устраивать.

— Я никуда не пойду!

Он развернулся и пошёл один.

— Просто объясни, что происходит, и я сразу скажу, согласна или нет! — крикнула я ему вслед, но он не остановился. — Ну и ладно! — обиженно надулась я. — Не больно-то и надо! — Но, когда он уже почти скрылся за углом, выругалась и побежала следом.

Это был Гранд-отель. Шикарнючий, мать его, как в кино! Мы, не подходя к ресепшен, сразу вошли в лифт. Поднялись на последний этаж. Здесь обнаружился круглый холл и всего три двери.

— Это, — остановился Гордеев перед центральной, — апартаменты генерального. Его, кстати, Коломоец Сергей Дмитриевич зовут. Запомни.

Подошёл к следующе двери, распахнул её, давая понять, что я должна войти. Я замялась. Он вошёл первый.

— Это твоё. Всего две комнаты, но со всеми удобствами. Лифт персональный на этаж, кроме нас здесь никого. — Протянул карту-ключ. — Потеряешь, будешь через окно по пожарной лестнице залезать, поняла? Апартаменты Коломойца закрываются, твои и мои нет. Никогда. Это против правил, запомни.