Подошёл и внимательно осмотрел с головы до ног.

— Когда трость бросишь?

— Думаю, никогда. Она мне идёт.

Ворон хмыкнул.

— Понравилось, когда тебя недооценивают? Или жалеют? Нет, все-таки недооценивают…

Эван расплылся в ослепительной улыбке. Вернон невольно заулыбался в ответ, но потом нахмурился.

— Почему опять отказался?

Принц пожал плечами.

— Мне нравится тренировать с женой. Мы с Мией — наставники принцев и принцесс, среди них есть потенциально великие императоры. Я своё отруководил. Империя протянет ещё несколько лет без императора. Расскажи лучше, ты нашёл Рина?

Вернон усмехнулся.

— А что его искать? Он засел у себя в поместье, пишет очередную диссертацию. Подправил себе лицо, кстати. — Вернон удовлетворённо кивнул, глядя на изумлённо поднятые брови Эвана. — Да-да. Немного. На себя остался похож, только теперь совсем не улыбается. Видимо, наулыбался на всю оставшуюся жизнь. И, кажется, даже подрос. До меня дошли слухи, что его пытается охмурить одна жаркая девица, но крепость пока белый флаг не спешит вывешивать.

Эван засмеялся, что вызывало ещё одну тёплую улыбку Вернона.

— Вот что я тебе скажу, Эви. Быть тренером — это, конечно, хорошо. Но тебе нужно снова погружаться в государственные дела.

— Разве я не могу просто наслаждаться свободой и размеренной жизнью?

— Можешь. Более того, в таком темпе, какой был в Сфере, нельзя жить. Ты можешь выстроить нормальный режим. Работать и быть в гуще событий. И переключаться на отдых.

— Думаешь, я это умею?

— Сейчас же переключился. — Вернон проговорил с нажимом. — Эван, я всё понимаю. Ты забрал свой путь. Умудрился заодно пути эванцев прихватить. У тебя эйфория от вольной жизни, спокойствия за деток и свободы от обязанностей принца крови. Но признай. Ты долго тут не просидишь.

Эван кивнул.

— Мия тоже это говорит. И начинает потихоньку подпинывать.

— Твоя женщина тебя знает лучше, чем кто-либо. Не доводи её до необходимости применять оружие главного калибра.

— Это какое?

— В смысле? Провокация, конечно!

Лана вышла во двор дома, задумчиво рассматривая широкую спину стоящего на коленях мужа. Рядом с ним лежала лопата и стояла наполненная лейка воды.

— Какой топор войны ты закапываешь на этот раз?

Громов не обернулся и продолжил засыпать руками большую яму. Закончил, поднялся, пролил из лейки, отряхнул руки о штаны. Помахал рукой дочери, которая на веранде сосредоточено плела из травы куклу-хру, посматривая на родителей. Он почувствовал лёгкое поглаживание по спине, развернулся, с нежным восхищением разглядывая округлившуюся супругу. Положил ладонь на выпирающий живот.

— Я подумал, что раз я дом построил, сына вырастим — дело остаётся только за деревом, и генеральный мужской жизненный план будет выполнен.

Лана улыбнулась:

— Пока твои лиственницы вырастут, как раз наладим производство лирстаны и водорослей, чтобы кормить тебя ежедневно зелёным салатом.

Кристофер засмеялся.

— Неужели я так предсказуем?

Лана провела рукой по щеке мужа.

— Ты имеешь право делать всё, что тебя радует, даже если это выращивание картошки для картофельного сока и поедание иголок лиственниц.

Страж осторожно поднял жену на руки, надёжно прижимая к себе, прошёл с ней до качелей в виде большой скамейки со спинкой и сел, удобно устраивая её на коленях. Лана потерлась щекой об его плечо и тихо проговорила:

— Я так счастлива с тобой, Крис. Спасибо, что делаешь меня такой счастливой. Так сильно тебя люблю.

Лана почувствовала знакомую вибрацию, перешла на магическое зрение. В раскинутый вокруг них щит били яростные потоки от вспыхнувшего Кристофера.

Громов справился со своей магией, иронично произнёс:

— Я уж думал, никогда не скажешь.

— Что не скажу?

— Что любишь.

Брови Ланы поползли вверх. Крис грустно улыбнулся, глядя на её ошарашенное лицо.

— Да, Лана. Первый раз сейчас услышал. Серьезно.

— И что, сомневался в моём выборе? Или своём?

Кристофер отрицательно покачал головой.

— В своём — ни на секунду.

Она на секунду прикрыла глаза и нежно улыбнулась.

— Раз так, придётся навёрстывать.

Шею Криса мягко обвила силовая линия, вынуждая его наклониться. Лана легко коснулась губами его губ и прошептала:

— Никогда не сомневалась. Люблю тебя, муж. Ты самый лучший мужчина во всех мирах.