Уже в темноте они добрались до андорского лагеря. Наверное, более яркого зрелища Арольд в своей жизни ещё не видел. Сотни горящих костров, казалось, своим светом затмевали звёздное небо, натянутые шатры и палатки разных цветов пестрели в цвете огней. Лаяли собаки и ржали кони, солдаты вражеской армии гомонили, как тысячи, сотни тысяч пчелиных роёв сразу.

Сколько же здесь людей! Тысячи, наверное!

Столько Арольд и не видел ни разу в жизни.

За свою недолгую жизнь он бывал в монастырях и в торговых городах, в Оранте стоял постоянный гарнизон, да и года три назад граф Андорский приходил уже с войсками к Оранту. Но столько людей разом Арольд ещё ни разу не видел. Да и три года назад графиня спрятала сына в монастыре, поэтому даже тогда он не видел того размаха военного лагеря под стенами родного замка.

Его стащили с седла и втолкнули в шатёр, где у входа стояла охрана. От яркого света свечей Арольд невольно прищурился, ожидая, когда глаза привыкнут к свету после темноты.

Знакомый барон из отряда разведки докладывал кому-то о том, что случилось, но Арольд осматривался по сторонам и только в последнюю очередь принялся разглядывать того, с кем разговаривал барон.

Графа Годвина из Андора он ни разу до этого не видел, но сразу же понял, что это он. Почему?

Да как-то внутренне почувствовал, что это он. Средних лет, моложавый, волосы ещё сохранили свой цвет, а вот на висках уже начала проявляться седина, будто морозным инеем подёрнуло, а он и не тает. Лицо потомственного аристократа, графа до мозга костей. Чисто выбритое, и не скажи, что в условиях военного похода. Волосы чёрные и по-военному коротко подстрижены. А взгляд цепкий и задумчивый.

Арольд всё время чувствовал его на себе, изучающий, пристальный.

Граф уже был без доспехов, даже без кольчуги, в чёрном дублете с вышивкой на груди: синяя лента реки и встающее над ней солнце.

– Почему вы подумали, что это он?

Арольд напряг слух, прислушиваясь к разговору. От усталости, от долгой дороги он чувствовал опустошение. Затекли руки и плечи, хотелось в туалет, пересохло в горле, болел прикушенный язык, ныла голова после падения с лошадью, а сам он совсем не знал, чего ему ждать.

– Подойди сюда!

Арольд и не понял сразу, что это к нему обратились, так и стоял, пока барон не подтащил его за локоть, шепнув на ходу:

– Делай, что тебе велено…

Граф Годвин осмотрел его внимательным взглядом с головы до ног и разочарованно хмыкнул. Арольд был в простой одежде, как покинул ещё Орант, по-простому одеться приказала графиня. О, Боже, как же давно это было!

– Ты – сын графини Эйвин? Из Оранта?

Арольд посмотрел исподлобья и сказал в ответ совсем о другом:

– Мне надо в уборную…

Граф Годвин нахмурился и перевёл недоумённый взгляд на стоявшего рядом барона, спросил:

– Он точно понимает, где он и с кем говорит?

– Извините, милорд, надо было сводить его сразу, он всю дорогу в седле, мы его привязали, чтобы не сбежал… Вот он, наверное, и… натерпелся парень… – Барон виновато пожал плечами.

– Ладно, сводите его и охрану надёжную приставьте. Не хватало ещё ловить его по всему лагерю ночью. И это, барон, найдите кого, а сами отдыхайте. Вы и так молодец. Графиня теперь сна лишится.

Лёгкая полуулыбка тронула губы графа Годвина, Арольд заметил её и стиснул зубы от злости на этого человека и его слова о матери. Единственное, чему он был благодарен графу, так это за то, что разрешил развязать руки и наконец-то справить нужду. А ведь мог и не пустить, глумился бы потом…

Удивительно, как мало надо, чтобы почувствовать мимолётное счастье в жизни! Всего-то немного свободы и облегчение телу, а душа уже радуется.

Охрана всё время была рядом, хотя Арольд и не собирался никуда бежать. Здесь кругом одни андорцы, куда ни сунься, ночь уже, все дороги, поди, в патрулях, куда тут…

Его сводили в уборную и тут же вернули обратно к графу.

– Ну что, поговорим?

– Я хочу пить, я ничего не ел с самого утра… – начал было Арольд, но граф резко вскинул руку, прерывая его, и громко спросил:

– Чего? Чего ты там ещё захотел?

– Я хочу пить!

– Не понял, что ты говоришь? – Граф деланно склонился к нему и даже повернул голову чуть набок, подставляя ухо, чтобы расслышать ответ лучше.

– Я хочу пить… – повторил Арольд чуть слышно, уже понимая всю глупость ситуации.

Граф резко выпрямился и изумлённо вскинул тёмные брови.

– А чего ты ещё хочешь? Ну? На выгребную яму тебя сводили… А теперь тебе ещё чего не дали? Попить? Водички захотел? Хлебушка? К мамкиной юбке, может, сразу, а? Милый, ты в своём уме? Кого она из тебя вырастила без мужа-то? – Усмехнулся небрежно. – Ты все свои запросы сразу списком требуй! А что скромничать? Ты же у нас как в гостях! Так? Так ты для себя это понимаешь? А? Ну-ка, отвечай, когда тебя спрашивают!

Арольд, ошарашенный громким резким голосом графа, тоном его вопросов и прямотой, молчал, хлопая ресницами. Когда молчание затянулось до неприличия, он разомкнул пересохшие губы и с болью во рту ответил: