Лена тоже казалась подавленной в это утро. Что если это был знак для неё? Что если кто-то из безумных поклонников все же добрался до нее?

Рязанов, который вообще с трудом переносил вид крови, не мог есть. Его тошнило уже от витающих по дому аппетитных запахов завтрака для гостей. Кроме того, ему не давала покоя мысль, а уж не Настя кого-нибудь подговорила подкинуть им труп?

Маша, качественно накачавшись валерьянки, явилась в отцовский кабинет, где ее уже ждал Скворцов. Парочка хмуро обсудила происшедшее, и принялись за работу, хотя обоим было не по себе.

Кажется, только на Наташу происшествие не произвело абсолютно никакого впечатления. Она лежала в постели, наблюдая, как медленно одевается Кирилл, и мучалась сомнениями. Что она делает не так? Почему он так холоден? Почему отказал ей сегодня ночью? Неужели, ее догадки — правда, и у него кто-то появился?!

Наумов молча застегивал рубашку, и, поймав внимательный взгляд Натальи в зеркале, произнес:

— Может, ты сходишь к родителям, и проведаешь их? На них лица нет…

Наташа села в кровати, и ее волосы рассыпались по плечам. Она сверлила спину мужа тоскливым, преданным взглядом.

— С ними все будет в порядке, — сказала она.

— Неужели ты так занята, что не можешь их навестить? — Кирилл оглянулся, и окинул Наташу насмешливым взглядом.

Семенова в шоке смотрела на ч у ж о г о Кирилла. Что стало с ним? Почему он так себя ведет.

— У тебя есть дела поважнее? — издевательски добавил он.

Наташа в два шага соскочила с кровати, подошла к Наумову, и загородив ему зеркало, кинула:

— У тебя есть любовница?

Кирилл опустил на женщину бесчувственный взгляд, и молча отодвинул ее от зеркала, как некий, ненужный предмет, продолжая завязывать галстук. Он не отвечал.

Глаза Натальи наполнились слезами.

Меж тем, Кирилл достал из шкафа так и не разобранную свою сумку, и быстро убрал в неё свою зубную щетку, бритву и прочие мелочи, которые распаковал только вчера.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Наташа, не веря своим глазам.

Кирилл поднял на неё прежний взгляд, словно только осознал, что Наташа здесь е с т ь. Он подошел к своей не названной невесте, взял ее за подбородок двумя пальцами, и, заглянув в ее глаза, полные слез, произнес:

— Прости, но я больше не люблю тебя. Я не хочу продолжать этот бессмысленный фарс. Я устал морочить тебе голову. Ты чудесная женщина, но… я не люблю тебя.

Какую-то секунду до Натальи просто доходили слова любимого человека. Они, подобно яду по венам, растекались по ее сознанию, образуя чудовищную, разрушительную форму маленькой смерти.

Семенова шарахнулась от Кирилла в сторону, оттолкнув его руку от своего лица, отошла в угол комнаты, и отвернулась к стене, прильнув к плоской сухой поверхности мокрым от слез лицом.

— Кто она? — чуть слышно спросила Наташа.

Кирилл тяжело вздохнул.

— Да нет никого, — устало сказал он.

— Я не верю тебе! — Наташа обернулась, и, сверкнув глазами, швырнула в Кирилла рамочкой с фотографией, на которой они были вместе изображены.

С глухим стуком рамка ударилась о стену, в метре от Кирилла, упала, и стекло над фото разбилось на маленькие кусочки.

— Что ты творишь?

— Ты думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, я ничего не чувствую? От тебя несет ее духами! Твоя машина пропахла ее запахом! Я вижу, как ты смотришь на неё! Я чувствую, как ты реагируешь на ее приближение! Я ненавижу тебя! Ненавижу! — Наташа принялась швырять в Кирилла, все, что попадалось ей под руки, пока не опустошила все полки.

Наумов стоял, принимая ее обвинения, и побои. Он был виноват. Он желал получить по заслугам. Он только очень хотел узнать, о ком говорит Наташа. Неужели, она все поняла?

— Наташа, о ком ты говоришь? Я не понимаю, — он грубо врал, но понимал, только так, у него есть шанс хоть немного успокоить ее.

Семенова взметнула на Кирилла безумный взгляд.

— Не понимаешь? — страшно прохрипела она, — Не понимаешь?!

Наташа кинулась к большому свертку, что стоял у стену, обтянутый серой бумагой и стянутый шпагатом. Семенова судорожно сорвала с картины обертку, и швырнула портрет седьмой феи к его ногам.

— Я говорю о ней…

Наумов поднял на Наташу виноватый взгляд, не в силах больше скрывать правду, на секунду ему показалось, что все теперь не важно. На секунду ему показалось, что тяжелый груз пал с плеч, и можно жить дальше.

Мужчина взял свою сумку, и, кинув последний взгляд на Наташу, двинулся к двери.

— Прощай, — произнес он, захлопывая за собой дверь.

Наташа злобно швырнула в неповинную дверь огромной книгой, и упала на пол, не уставая рыдать.

Максим вошел в свою комнату, и опустился в кресло. Он не оставлял сегодня утром сигареты, не задумываясь о последствиях. Плевать, что скажет тренер, плевать, как он будет дышать через тридцать лет. Важно, что сигареты чертовски помогают расслабиться.