Ее вопль потонул в чудовищном грохоте от соприкосновения металла кабины поезда и «Феррари».

Дежурная на переезде зажмурила глаза, подавив вопль ужаса. Ей не показалось, это, и правда нога покатилась прямо к ступеням ее будки.

Ксюша ударила по тормозам, оставив черные следы от колес на асфальте, при виде машины Кирилла, и валяющегося на дороге мотоцикла Макса.

Девушка спустила автомобиль на обочину, и выскочила из машины. Послышался тяжелый удар где-то в глубине леса, как раз с той стороны дороги, где был оставлен транспорт.

Ксюша кинулась в глушь, тщательно прислушиваясь. Она слышала тяжелое дыхание, звуки побоев. Вот, замелькали силуэты. Семенова ускорила шаг, и появилась на поляне, как раз в тот момент, когда Максим отправил Наумова в нокдаун. Мужчина тяжело упал на сырую после вчерашнего дождя, землю.

— Макс! Прекрати! — закричала Ксюша.

Максим подбежал к Наумову, и с силой ударил его ногой в грудь. Кирилл безвольно дернулся. Ксюша накинулась на брата, заливаясь слезами. Она видела, что лицо Наумова превратилось в кровавое месиво, что художник совсем не сопротивляется, что вся его одежда в крови. А Макс, словно зверь, не останавливался.

Ксюша царапала лицо Максима, кусала его до тех пор, пока мужчина не скинул ее, грубо и достаточно сильно, что бы девушка отлетела на пару метров. И только тогда он пришел в себя, и пораженно замер. Оглянулся на Ксюшу, которая размазывая слезы по лицу, на четвереньках подползла к Кириллу, и нежно коснулась его изуродованного лица. Он не дышал. Дрожащими руками Семенова поискала пульс. Пульса не было.

— Ты убил его! Убил…

Максим склонился к телу, и поискал пульс. Но перед ним уже не было талантливого художника, только изуродованная груда мяса и костей.

На трассе, где Ксюша и Макс оставили свои транспортные средства, послышался визг тормозов, а потом крики.

Ксюша ничего не видела, она рыдала, поглаживая когда-то прекрасное лицо Кирилла, и что-то причитая.

Макс услышал приближение других людей, по шелесту травы, и испуганным голосам.

— Максим!

Семенов оглянулся и увидел Дашу с мужем, и журналистом, что пораженно замерли в нескольких метрах.

Даша оглядывала окровавленную одежду Максима, и никак не могла понять, что же произошло…

— Наташа жива, ей увезли на «скорой», — начала Даша.

Максим молча оглянулся на изуродованный труп, и прибывшая тройка, наконец, все поняла.

А на железной дороге послышался чудовищный грохот.

38.

Ольга проснулась неожиданно. Она ни как не могла понять, что заставило ее проснуться, и поэтому села и прислушалась.

Темная комната была тихой. Ни где не было слышно голосов детей, и Вани не было рядом.

Оля встала с постели, и щелкнула выключатель. Свет моментально осветил, пустую комнату.

Семенова вышла в коридор, и тот был пуст. Где все? Куда могла в мгновения ока подеваться ее огромная семья?

Ольга тщательно завязала полы своего халата, и осмотрела комнаты на втором этаже. Нигде никого. Ни записки, ни какого-нибудь знака, чтобы женщина могла догадаться, что к чему…

Неожиданно сзади послышались шаги. Ольга оглянулась, но никого рядом не оказалось, только легкая тень мелькнула на лестнице вверх.

Женщина двинулась за ней следом.

— Ксюшенька это ты?

Но Ольге никто не ответил.

Женщина поднялась на третий этаж, там царил полумрак, двери были все распахнуты, и то тут то там что-то валялось, словно в спешке брошенное кем-то.

Ольга шла по пустому коридору, заглядывая в распахнутые двери, но там было так же пусто, как и везде. Заметив жуткий бардак в комнате Натальи, Оля очень испугалась. Что если это утренний гость?

Женщина бросилась прочь с третьего этажа, вниз и вниз, выскочила на улицу и направилась к штабу охранников, где горел свет. Их маленький домик был у ворот, и Ольга, нервно оглядываясь, миновала огромный двор.

Она вбежала по ступенькам, толкнула дверь, но домик оказался пуст. На столе дымился кофе, лежал раскрытый журнал, дымилась сигарета, а охранника нет. Женщина осмотрела дом, но никого не обнаружив даже в туалете, решила вернуться в свой дом. Она вышла из домика, и неожиданно осознала, что свет во всем доме погас. Волоски на затылке женщины зашевелились. Она кинулась к парадной двери, уже не контролируя дрожь и панику.

Дверь оказалась запертой. Разве она ее запирала, когда уходила? Нет. Более того, Ольга хорошо помнила, что оставила дверь п р и о т к р ы т о й.