Но мать Коли, Марьям «пьет из Севы кровь» своими вечными требованиями и капризами. А Сева, привязавшийся к единственному своему ребенку, выполняет эти требования.

– Чем я – то, могу помочь? – спросила я.

– Мне хочется определиться со своим статусом. Кто я для него? Если, жена, то пусть женится. Если нет, то я не собираюсь тратить на его ужасного ребенка и его мамашку, молодую пьянчужку, свои кровные денежки! Но, Сева упорно уходит от разговора. Однажды, он сказал, что очень интересуется астрологией и тоже хотел бы, попасть к тебе на консультацию! Прошу тебя, проведи с ним консультацию! Узнай его намерения! – Анна Романовна посмотрела на меня умоляющими синими, как море, глазами.

– Полина! Я был влюблен в Анну, на самом деле! Я пел для нее и писал ей стихи! Но, она сама все испортила. Стала твердить о том, что пора в ЗАГС, узаконить отношения. Купила мне машину, пригласила жить в свой дом. Вот тут, вся моя любовь стала таять! Понимаешь, я стал задыхаться в ее доме. Езжу на ее машине, ем ее хлеб, сплю на ее кровати. Ничего моего нет! Каждый ее взгляд говорил мне, что я здесь, на птичьих правах. Один взмах руки хозяйки и я вылечу отсюда! Вроде, она меня не упрекает, нет… Моего Кольку с трудом, но терпит… Но, чувствую, как она меня душит своей терпимостью, щедростью. Мне ведь, Полина, ничего от нее не надо. Ничего! Мне, вообще, мало что, надо в жизни. Но мне нужна свобода! Хочется рвануть от нее подальше, словно, я – пес на поводке! – Всеволод сидел напротив меня и пытался ответить на мой вопрос: что не так, на его взгляд в их отношениях с Анной Романовной?

Сева был искренним в своих высказываниях.

Я смотрела в оба гороскопа, снова и снова. Там не было моментов, за которые можно было зацепиться и обнадежить Анну Романовну.

Ярко выраженный Водолей, сын стихий и перемен привлек, самым удивительным образом, женщину – Скорпиона, стремящегося властвовать и владеть. Да, еще, с выраженными земными качествами: иметь, чувствовать, взять, обладать.

Им бы остаться на той самой романтической стадии отношений, со стихами и песнями. Но такие отношения Анну не устроили и никогда не устроят.

Ей надо все застолбить, определить, зарегистрировать и прояснить. Такие разные натуры, никак не вплести в узел долгосрочных отношений.

– Не поняла, это что значит ? Мне надо забыть о Севе? Это ты снова говоришь мне? Я не понимаю, почему! Ну да, мы – разные! Согласна! Но я люблю его! В прошлый раз, я выслушала твои рекомендации и проявила терпение. Беспредельное терпение, надо отметить. Один его невыносимый пацан чуть не свел меня с ума! Гадостный мальчик, который не знает слова «нельзя»! Целый месяц я молчала и ждала, что Сева сам начнет разговор о наших отношениях. Но поняла, что могу ждать годами. Полина, ждать годами и жить в состоянии полной неясности, где – я, что – я, кто – я! Я знаю одно: мое или не мое! – Анна Романовна, в отчаянии кусала свои пухлые губы и сжимала запястье левой руки пальцами правой.

Ее красивые лаковые розовые ноготки впивались в кожу.

– Извини, если обманула твои ожидания. Астролог не может изменить природу человека. Но я могу ошибаться. Есть только, семьдесят процентов вероятности, что вы не совместимы. Но есть оставшиеся проценты, когда все идет непредсказуемо. Наконец, есть вещи, которые определяет, только Господь! – ответила я. Анна Романовна махнула рукой и замолчала, глядя в окно, выходящее на рыночную площадь.

Она пришла ко мне домой, в надежде услышать ободряющие слова о перспективах ее взаимоотношений с Всеволодом Гречиным. Понимаю, я расстроила ее. Может, она ждала, что я уговорю Всеволода зарегистрировать с ней отношения? Но я не в силах это сделать, даже, если бы захотела.

Анна Романовна сама должна понять, почему непутевый нищий Сева отчаянно отбивается от брака с красивой, богатой, щедрой женщиной. А сейчас, она не верит в то, что свобода может быть дороже денег. С ее точки зрения, это невозможно.

– Тебе не понять меня! Муж с тобой рядом! – резко упрекнула меня Анна.

Но вдруг ее взгляд упал на мои руки.

Красные, обветренные, с изломанными краями ногтей. Всю неделю я отмывала, отдирала грязь с керамических плиток, в санузле аптеки.

– Ты не сердись, но я скажу тебе правду! Не понимаю, зачем тебе муж, если от него нет толку? Ты замужем, но ты не за мужем! Так это выглядит со стороны! Нет ощущения, что ты замужем! Все проблемы решаешь ты одна, семью кормишь ты одна, твой Паша вечно где-то ездит, шляется по бабам, живет в свое удовольствие! Вот, ответь, зачем тебе такой балласт? Чтобы считать себя замужней женщиной? – Анна Романовна накинулась на меня с такой яростью, словно я была виновата в ее неудавшейся женской судьбе.

Мне оставалось только молчать и слушать ее. А чем возразить? В ее словах было много правды.

– Извини, что-то меня понесло не в ту сторону! – остановилась Тропинина и стала собираться домой.

В другое время, Анна Романовна не стала бы озвучивать свое мнение по поводу моей жизни, но сейчас она была рассерженной, раздраженной, оттого, безжалостной и прямолинейной.

Но она еще раз подтвердила мои астрологические выводы относительно их полной несовместимости с Севой Гречиным.

Сегодня вышла из подьезда и увидела, что начинается мелкий моросящий дождик. Пришлось вернуться за зонтиком. Раскрывая зонтик, на бегу, я услышала, позади себя, знакомый высокий голос: «А, наконец-то! Стучу, стучу в твою дверь, никто мне не открывает! Я уж решила, что ты уехала из нашего города!».

Так и есть, Инга Надеждина! Вот, липучка!

– Инга, извини! Спешу на работу! – я хотела быстро закончить разговор и ускорила шаг. Моя походка ,по привычке, была быстрой. Я, вообще, не умею ходить медленно, как ни стараюсь.