– Почему же в обязательном порядке?
– не понял я.

– А к кому же мне было обратиться, как не к самому себе? Я договорился, что он через два года повторит мой опыт - отправит в прошлое камеру и включит ее на автомат, чтобы я мог вернуться, - объяснил Аркадий.

– Вот это да!
– ошеломленно пробормотал Борис.

Решение Аркадия было не просто эффектным: оно вытекало из всей логики наших представлений о времени и в то же время выглядело так парадоксально, что не каждый бы до него додумался. Но Аркадий есть Аркадий.

– Так что действия мои были в известной степени предрешены заранее, без воодушевления продолжал Аркадий.
– Мне повезло, я застал Аркадия в лаборатории. Впрочем, я помнил, что в тот период он... ну то есть я... часто засиживался там один... Это было шестнадцатое мая...

Я покраснел. Борис-72 тоже.

– Ну, свои эмоции я описывать не буду, - скороговоркой сказал Аркадий, - вы сами сегодня это испытали. В общем-то, конечно, ради одного этого стоило...

Говорили мы долго, допоздна... Тогда и сообразили... Кто первый высказался, не помню, да это и неважно - думали-то мы одинаково... Решили действовать, назначили встречу на двадцатое... Потом я отправился в зал. Ребята, до чего странно было входить в камеру и знать, что ее включил два года спустя - человек, который только что с тобой говорил, который еще здесь... В общем, переместился я обратно, встретил того же Аркадия, только на два года старше... Посмеялись: почему это, мол, я так опоздал на свидание - целых два года... Потом я кое-как перекантовался четыре дня на нелегальном положении в 1972 году.

– А "то еще зачем?
– удивился я.

Аркадий слегка смутился.

– Ну, просто у меня поле было рассчитано точно на два года... А пересчитывать все из-за этих четырех дней... Знаешь, расчеты у меня очень сложные, делать их наспех, да еще в таких условиях... ну, представляешь, сидел я в Заречье, у деда Карася... Хрен там рассчитаешь, в таком шуме и гаме... да еще без ЭВМ...

– Дал бы тому Аркадию, - посоветовал Борис-72.

– Ну... тоже и ему с этим возиться, на глазах у Бориса...

– Это у меня, что ли?
– поинтересовался Борис-72.

Аркадий хмыкнул и, сощурившись, уставился куда-то вверх.

– Я, знаешь, и сам уже сбиваться начал!
– сказал он после паузы.
– Нет, это не у тебя. Это ведь был 1972 год на линии II, которая возникла 16 мая 1970 года, после первой моей встречи с двойником. А ты, братец, находишься во-она где, на линии IV, которую оборудовал специально для тебя твой лучший друг Борис Стружков, обитавший до вчерашнего вечера в 1970 году на линии III.

Видишь, как все просто и понятно...

– Куда уж проще!
– с тоской сказал Борис-72.

– Не хнычь!
– наставительно произнес Аркадий.
– Ну, посидел я у деда, а потом двинул обратно, в двадцатое мая 1970 года...

– К тому же Аркадию?
– отупело спросил Борис.
– Или уже к другому?

– Зачем же мне к другому? Все дело заново начинать? К этому же Аркадию, конечно. Но с той минуты, как мы встретились, мировая линия опять начала отклоняться. И это был уже третий по счету "я". И третий мир...

– Мой мир...
– сказал я.
– Мир, где Аркадий Левицкий умер, а Борис Стружков поскакал в прошлое верхом на градиентах...

– Я что-то никак не соображу, ребята, - вздыхая, сказал Борис-72. Вы-то уже насобачились мировые линии, как колоду карт, тасовать, вам и петли не страшны, и двойники нипочем, и море времени по колено! А мы народ серый, провинциальный...

– Сейчас я тебе все изображу в художественной форме!
– Аркадий схватил прутик и начал чертить на песке.
– Видишь? Вот эти дужки под номерами 1 и 2 - это мои первые переходы в прошлое и возвращения, - оба раза в свой мир, на линию I. А переход № 3 - это тот, когда я вышел из камеры и встретился с двойником. С этого момента начинается мировая линия под номером II. Она сначала двойная: это мы с Аркадием сидим и разговариваем... Масштаб, понятно, я не соблюдаю - говорили мы часа четыре, а я тяну линию чуть не на полгода, но это для наглядности.

– А дужка номер четыре -"это твое перемещение к тому же Аркадию, только на два года вперед?
– спрашивал Борис-72.

– Старайся, Стружков, старайся!
– подбодрил Аркадий.

– Кусочек двойной линии - это ты сидишь у деда Карася? А номер пять твой переход в двадцатое мая 1970 года, все к тому же Аркадию, на ту же линию?

– Да. И, кстати говоря, эта отсидка в будущем гарантировала меня от встречи сразу с двумя Аркадиями. Прыгни я на ту же точку, где побывал однажды, и получилась бы святая троица - один Левицкий в трех лицах.

– Это что же получается, братцы!
– ужаснулся-Борис-72.
– Попрыгаешь туда-сюда и целый полк двойников наберешь? Нет, серьезно: это ведь осложнение не пустяковое!

– Если серьезно, - сказал Аркадий, - то я сомневаюсь, что это осуществимо.

Наверное, имеется какой-нибудь запрет природы на второе попадание в одну и ту же точку. Есть у меня предчувствие, что такая вот точка - это какое-то особое место на мировой линии... разрыв, что ли... Ну, вроде воронки:

говорят ведь, что в воронку бомба снова не погадает.