Шрифт:
– Письмо опасно было нести, а на словах вот что приказано…
Царь созвал военный совет.
Ночью русский отряд из шести драгунских полков и одного пехотного внезапно атаковал Старые Сенжары. Илья Марков сумел провести наших солдат туда, где враги меньше всего ожидали нападения.
После двухчасового боя шведы отступили. Юрловский полк был освобожден. Акинфий горячо обнял Илью.
Командир полка перед строем объявил Маркову благодарность, и тот занял свое место правофлангового в роте Торпакова. Поручик сиял: слава Маркова косвенно пала и на него. Ведь это он год назад, сильно подозревая, что Марков – булавинский подстрекатель, не повесил его, а взял в солдаты.
После нескольких дней отдыха юрловцы были заново обмундированы, получили оружие, и полк вошел в состав русской армии. Час решающей битвы приближался.
Пока усилия шведов разбивались о земляные, но неприступные валы Полтавы, русские подвели сюда свои главные силы, спустившись с севера на юг по левому берегу Ворсклы. Только эта разветвленная на многие рукава река разделяла теперь враждующие армии.
С 16 до 20 июня Петр переправлял свою армию на правый берег Ворсклы – на плотах, вброд, через наведенные мосты. После переправы русская армия расположилась у деревни Семеновки, в восьми верстах к северо-востоку от Полтавы. В это время прибыл к Петру с полками украинских казаков гетман Скоропадский, избранный вместо изменника Мазепы.
Северная война длилась уже многие годы. Огромные военные расходы заставляли вводить непосильные налоги, вспыхивали народные восстания. Политическое положение России было сложным и неясным, и Петр понимал, что Карлу XII надо нанести решительный удар. Битва предстояла беспощадная – насмерть!
25 июня русская армия остановилась у деревни Яковцы. Позиция казалась надежной: обрывистый, неприступный берег Ворсклы защищал тыл; от левого фланга начинался густой Яковецкий лес; правый фланг был наиболее удален от неприятеля, и с той стороны не приходилось ожидать нападения. Только спереди расстилалось ровное поле длиной до двух верст и шириной в версту. Чтобы обезопаситься от нечаянной атаки, царь приказал построить укрепленный лагерь. За одну ночь лагерь был готов, и его заняли русские полки. 'Искусный полководец, Петр не ограничился возведением лагеря; он решил защитить свои позиции спереди особыми редутами; [88] это было новшество, какого еще никогда не применяли в боях.
88
Редуты – обычно: сомкнутые квадратные или прямоугольные полевые укрепления с наружными рвами и брустверами; петровские редуты не были сомкнутыми, их возвели отдельно один от другого
Целый день работали солдаты нескольких полков; они воздвигли шесть редутов поперек пути, по которому должен был наступать неприятель. Помимо поперечных, было построено четыре продольных редута; они шли под прямым углом к поперечным, вытягиваясь по направлению к неприятелю; два из них не были еще закончены к началу сражения.
Свежевозведенные укрепления заняли части пехотных полков Белгородского, Юрлова, Нечаева; ими командовал бригадир Августов. В редутах были установлены пушки.
В тылу редутов расположилась конница – драгунские полки под командой Меншикова.
Основные силы русских стояли в укрепленном лагере. К западу от предполагаемого места боя стал гетман Скоропадский с украинскими полками: он должен был преградить шведам путь отступления к Днепру и в Польшу; зато оставалось неприкрытым направление на юг, в безводные степи.
Петр избрал днем генерального сражения 29 июня. Но неожиданное обстоятельство приблизило день боя. 26 июня перебежал к шведам унтер-офицер одного из русских полков, немец родом. Шведам стали известны расположение русской армии и те приготовления, какие она сделала к бою. Предатель рассказал и о том, что к русским прибыли подкрепления, и что один полк новобранцев одет в серые мундиры.
Петр решил перехитрить шведов: он приказал отдать серые мундиры новобранцев солдатам одного из лучших своих полков – Новгородского пехотного.
Король Карл XII, не желая дуть русским времени для перегруппировки сил, назначил начало боя на утро 27 июня. Командовать пехотой он поставил Левенгаупта, кавалерией – Крейца, а главное руководство боем поручил Реншильду. Сам король за несколько дней до этого из пустого удальства ввязался в перестрелку с русскими казаками во время разведки и был ранен в ногу. Это не позволяло ему ездить верхом.
Шведская пехота выстроилась четырьмя колоннами, за ней стали шесть колонн кавалерии.
Карл подал сигнал к атаке в два часа ночи, когда восток смутно забелел. Короля везли перед его войском в качалке; поле боя колыхалось перед его глазами, колыхались стройные ряды шагавших пехотинцев со штыками наперевес. Где-то впереди недвижно стояла русская армия, с которой вскоре завяжется бой.
И вдруг безукоризненно ровные ряды пехоты раскололись, разбились, как волны, набегающие на утес. Смутный рокот понесся по рядам шведов:
– Русские укрепления!
Авангард шведского войска наткнулся на продольные русские редуты. Несколько мгновений – и из-за низких земляных валов оглушительно громко в предутренней тишине хлестнули ружейные залпы, а за ними и пушки подали свои грозные голоса.
Один из продольных редутов занимали две роты орловцев под командованием Торпакова. Бравый поручик за время отдыха успел привести себя в полный порядок: на мундире ни пылинки, сапоги начищены до блеска, пышные пшеничные усы расчесаны. Акинфия Куликова и Илью Маркова, как солдат испытанной храбрости, он поставил рядом с собой.