– Егорша!

– Ванюшка!

Два приятеля обнялись, расцеловались.

Начались беспорядочные расспросы, восклицания. Оба оглядывали друг друга, восхищались тем, как вырос и возмужал приятель, каким стал важным! Беспричинно хохотали, жали друг другу руки…

– Надолго ли? – спросил наконец Марков.

– Насовсем! – весело ответил Ракитин. – Моему хозяину указ вышел – в Питере жить!

– Ловко!

Егор в восторге схватил друга, хотел повалить на скамейку, но тот был крепок. Расставив по-медвежьи ноги, Иван уперся в землю – и ни с места. После возни оба друга, запыхавшись, бросились на лавку.

Егор спохватился:

– Сейчас отпущу работников, и пойдем ко мне в камору.

Егор сбегал в мастерскую, потом отвел друга в комнату, где жила их семья, в службах Летнего дворца, предназначенных для придворных лакеев и денщиков Петра.

Аграфена, поседевшая и постаревшая, но еще бодрая, обняла Ивана и запричитала:

– Уж ты свет ты мой Ванюшка! Остался ты без родного батюшки да остался ты без родной матушки!..

– Этому горю не пособить, тетушка Аграфена, – тихо и печально откликнулся Иван.

Аграфена засуетилась, начала готовить угощение.

– Как матушка-Москва стоит, золотые маковки?

– Москва стоит по-старому, а народу в ней порядком поубавилось. Всех, кто получше да побогаче, царь в Питер перетягивает. И нам черед пришел…

– Все сюда переезжаете?

– Да, тетушка Аграфена.

– А Машенька?

– И Маша приедет.

Аграфена всплеснула руками:

– Вот радость мне, старухе! Уж так я по ней соскучилась! Небось большая стала?

– Невеста. Женихи присватывались, да я всех с порога гнал. – Ракитин бросил лукавый взгляд на Егора.

Иван временно поселился у Марковых.

Через несколько дней к матери пришел Илья. Ротный командир, зная, что брат ефрейтора Маркова – царский любимец, изредка давал Илье отпускную – повидаться с семьей.

У Марковых сидели за столом, когда дверь открылась и на пороге показался Илья. Увидев незнакомого, щеголевато одетого купца, солдат приостановился, а Егор засмеялся:

– Что ж ты, Илюша, заходи! Знаешь, кто это? Ваня Ракитин, которого ты в лесу от погибели спас!

По письмам Егора молодой приказчик знал, что Илья Марков нашелся и служит солдатом в Питере.

Ракитин встал, степенно поклонился.

– Здравствуй, Илья Константиныч! Благодеяние твое помню и вовек не забуду. Кабы не ты, моих бы и костей не осталось!

Аграфена Филипповна хлопотала у стола.

Илья Марков и Ракитин вспоминали об удивительной своей встрече в лесу. Теперь, через много лет, им снова довелось встретиться.

После нескольких чарок Иван рассказал Егору и Илье о своей любви к Анке.

– Только не выдаст ее за меня Антип Ермилыч, – грустно закончил Ракитин. – Ему зятя-богатея надо. А я? Сотни три золотых скопил, да разве это богачество?

– Полно, не горюй! – уговаривал друга Егор. – Авось раздобрится твой хозяин.

– Не раздобрится! Торговать, что ли, начать? Уйду от него, свою лавку открою… Одна беда – денег мало, с такими деньгами прогореть недолго.

– А ты б по-простецки! – сказал Илья.

– Как – по-простецки? – не понял Ракитин.

– Увез девку, и вся недолга! Что, в Питере попов не найдется тайком перевенчать? Выйдет твоя ненаглядная вечерком, а там тройка лихих у забора, Егорка за шафера. Свистнет ямщик – и поминай как звали!

– Нет, так негоже, – покачивая головой, сказал Егор. – Как же без родительского благословения?

– А что? – задорно продолжал Илья. – Старик посердится и простит.

– Не простит, знаю я его… – возразил Ракитин. – Не простит и весь капитал на племянников отпишет.

– Ты, стало, не за девкой, а за батькиной мошной гонишься? – ехидно усмехнулся Илья.

– Нет, братцы, люблю я Анку… Но как же без приданого?

– У вас, купцов, где же без приданого! – сухо возразил Илья.

Чтобы замять неприятный разговор, Егор начал о другом:

– Ваня, ты Кирюшку-поповича помнишь?

– Как не помнить!

– Встречал я его. Какой знатный моряк получился! Шнявой [117] командует.

– Кирилла Прокопьич – хороший человек, – вмешался Илья. – Мне в нем то дорого, что он солдата понимает. И хоть поповского роду, а нос, как иные прочие, не задирает, – Илья исподлобья посмотрел на Егора.

Тот покраснел.

– Три нас дружка в Навигацкой было: Кирюха, я да Тришка Бахуров. И вот судьба: изо всех троих один я не по морской части пошел.