— Практическое? — удивленно подняла брови.

— Да, мистер Гарсиа заверил меня, что и для тебя там найдется подходящее занятие. Пока Двуликие будут рыскать по лесу, ты сможешь вести аналитику и прорабатывать тактические маневры. Будешь мозгом операции, так сказать. Ну и он в курсе, что в случае чего меня следует незамедлительно известить о состоянии твоего здоровья.

Я хмыкнула. Наверняка они очень «рады» такому горячечному мозгу операции.

— Раз ты пришла, стоит провести замеры показателей и заполнить анкеты, что скажешь? — отец поспешил к столу и занялся записями. Послышался знакомый мне перечень вопросов: сон, аппетит, тошнота, головокружение… пока мы не закончили, мне стоило придумать, каким образом завести разговор о компонентах микстуры. В голове было столько вопросов, но что-то останавливало меня спросить напрямую.

— Пап, а где Киллиан?

— О, скорее всего, что-то мастерит в лаборатории. Он в последнее время увлёкся биомеханикой. Не могу сказать, что очень рад этому. Всё же меня волнуют немного другие вопросы и мне нужен ассистент не в биомеханическом протезировании. Но мальчик талантлив и у него очень свежий взгляд на многие вещи. Поэтому в свободное время я позволяю ему заниматься тем, к чему лежит его душа.

— А… вчера вы тоже были в лаборатории?

Отец незамедлительно кивнул, продолжая сыпать вопросами относительно моего состояния.

Ложь. Он брешет нам.

— Ты пробыл с ним весь день?

Вот теперь он оторвался от бумаг и вопросительно уставился на меня.

— Почему ты спрашиваешь?

— О, — я постаралась сделать беспечное выражение и демонстративно поправила юбки, — просто мы ездили в город. И мне стало любопытно, всегда ли ты отправляешь Кила за мной приглядеть.

— Нет, не всегда, — отец вернулся к письму. — Я понимаю, дорогая, что Лондон опасное место для молодой леди, тем более в твоем состоянии. Но я доверяю твоим друзьям, этому хорьку и милой вампирше, как там ее…

— Он горностай, — поправила я.

— Что, прости?

— Маркус, он горностай, не хорек.

— Ну да, — сконфуженно пробормотал он. — В любом случае, я хотел сказать, что как бы мне ни было тяжело отпускать тебя, несмотря на волнение, на мой страх, мне следует хоть иногда это делать… Милая, я хочу надеяться, что нам удастся победить твой недуг и тебя ждёт счастливое будущее: будни, такие же, как у всех, досуг с друзьями. И я хочу дать тебе больше свободы без постоянного надзора Киллиана… в конце концов, мальчик так же заслуживает право на личную жизнь и отдых, верно?

Я кивнула, в горле образовался ком. Мне было стыдно и неловко, оттого что я стала подозревать собственного отца, но еще больше горько оттого, что мое недоверие никуда не делось.

— Значит, вчера он был всё время с тобой? — я все же повторила вопрос.

— Нет, — он устало потёр глаза. — Я отпустил его ближе к вечеру. Возможно, у него было свидание.

«Или же он просто хотел посетить бордель, как и два твоих знакомца, а ты везде ищешь подвох»

— Ладно, — я встала, начав неспешно надевать перчатки, — пожалуй, пойду к себе. На завтра много задали, и мне стоит засесть за конспекты.

Он подошел и поцеловал меня в лоб.

— Жду тебя в среду, но если будут какие-то нетипичные реакции — шли летуна или приходи сама!

Кивнула. Так и не рискнула спросить о формуле. Мы шли к выходу, разговаривая о погоде, о его лекциях и студентах, о моих впечатлениях об учёбе и городе, о дате его отъезда и моей практике. На минуту мне показалось, что мы обычная семья, без странных секретов и недомолвок.

Внезапно из подвала донеслись странные звуки, писк какого-то животного и скрежет металла. По спине пробежал липкий холодок страха. Отец нахмурился, бросая встревоженный взгляд в сторону подвальной двери.

— Не знала бы вас, — поёжившись, постаралась пошутить, — подумала бы, что у вас там камера пыток.

Отец нервно хохотнул, подталкивая меня к выходу: — Киллиан опять экспериментирует… на крысах.

Глава 16. У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей

Глава 16. У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей

Нейтон Уотерфорд

Я так и не понял, каким образом очутился в комнате Александры. Меня бесило то, как Веттино вёл себя здесь: свободно, словно бывал тут тысячу раз и у него в кармане разрешение хозяйки на пребывание в личных апартаментах в её отсутствие.

Алгар деловито хозяйничал в гостиной — включил камин, поставил чайник на подогрев, то и дело бросая на меня насмешливые взгляды. Элизабет Макмиллан чувствовала себя так же неуютно, как и я. Она сидела на краешке кресла с прямой спиной, словно проглотила аршин, украдкой вытирала красноватые слезинки, выдававшие в ней её вампирскую сущность.

Я медленно подошел к огню, на ходу изучая содержимое каминной полки: часы, пара подсвечников и чаша из синего стекла, наполненная деревянными лучинами, используемыми для зажигания свечей от пламени.