Идель облизала губы — дважды, будто не будучи уверенной, стоит ли продолжать. Собралась. Ее дыхание выдавало Эмрису волнение, и на сей раз он предпочел дать леди закончить, не сбивая с мысли.

— Милорд, — эрцгерцогиня встретилась взглядом с Железным. — Послушайте меня. Едва вы вернетесь в Редвуд, еще до того, как вы отремонтируете замок или найдете человека, который будет управлять лесопилками, или вообще хоть что-нибудь сделаете, вас начнут заваливать письмами о сватовстве. Ну, может дадут вам месяц и понаблюдают. Но потом все равно завалят. Выбирайте очень, очень внимательно. Если никто из предложенных девиц вам не подойдет — не выбирайте никого. Подождите год или другой, и, если все удастся, и Редвуд начнет расцветать, письма на вашем столе приобретут более привлекательное брачное содержание. Но и в этом случае не торопитесь. Пожалуйста, барон.

— Так… — Она говорила с такой отчаянной серьезностью, что Эмрис не мог не поддаться ее настрою. — Вы советуете обождать?

— Обождать. И впоследствии быть предельно…

— Придирчивым.

— Можете сказать так. Я призываю вас соблюдать ваши и только ваши интересы в этом вопросе. Знайте себе цену, у вас есть то, чего не хватает многим — вооруженные войска, пусть и не особо многочисленные, но верные и обученные. Используйте это как преимущество, потому что это оно и есть. Просчитывайте все варианты, узнавайте все доступные сведения о семьях, которые захотят с вами породнится. И, главное, допускайте возможность абсолютно любой низости и обмана. Вы никому не нужны и не дороги в Деорсе, вас будут пытаться использовать, выжать и выкинуть. Это неизбежно, поэтому, если почувствуете, что больше не можете сопротивляться обстоятельствам, выберите наименьшее из зол.

Эмрис приоткрыл рот: насколько же давно она плавает в этом океане с акулами? Насколько ловко управляется с ними? Насколько сама она — одна из них? И с другой стороны…

— Почему вы говорите мне это? — Он тоже наклонился через стол, так что теперь их лица оказались совсем рядом. Эмрис всматривался в карие глаза, и ему казалось, изумрудная отметина в одном из них чуть подрагивает от напряжения.

— Потому что я незаинтересованное лицо, по крайней мере, в этом вопросе. Потому вы хороший человек и, что куда страшнее, вполне бесхитростный. Ваше отношение к некоторым вещам не прочел бы в ваших поступках и на вашем лице только кто-то очень тупой. И еще потому, — добавила она тише, — что я страшно не люблю, когда берут чужое.

— О чем вы? — Он так и не выдохнул.

— Вы — тот, кто полз через стоки Редвудского замка, чтобы захватить его. Этот замок ваш.

Железный едва не одернулся:

— Опять про стоки… Да откуда…

— Не имеет значения! — Идель шлепнула ладонью по столу. — Редвуд ваш по праву завоевания, Эмрис! Когда бестолковые и бесполезные люди не могут достичь успеха сами, они всегда надеются украсть его у тех, кто оказался горазд. Поверьте, — Идель прикрыла глаза, — они постараются встать вам на плечи, чтобы забраться повыше. Если при этом вы не выдержите и свалитесь коленями в грязь, им не будет до этого дела. Среди аристократов есть достойные люди, но их весьма немного. Достойных везде немного.

Идель потянулась назад, и Эмрис ощутил тонкую прохладную нить воздуха, скользнувшую меж ними из пространства вокруг. Железный глубоко вдохнул.

— И вы — одна из немногих. — Это не было подозрением или упреком. — Это тоже ваш собственный опыт, верно? Об отношениях со знатью и ее подлостью? — До него вдруг дошло. — Сколько всяких баронов, графов, а может и герцогов предлагало вам себя или своих сыновей в надежде отослать вас на родильное ложе и прибрать власть в Греймхау?

«Ведь Теоданиса, — додумал Эмрис про себя, чтобы голос не выдал его изумленного ужаса, — наверняка, вечно не было в доме. Лорд-констебль Деорсы просто обязан был быть либо при армии, либо при императоре»

— Вы… — Он все же насмелился и невесело усмехнулся, — отбивались от этих рвачей сами, верно? Ваш отец был занят и, вероятно, даже не знал о многом. Поэтому вы выбрали Нолана? Потому что он не предаст? Потому что не получит равного вашему титула, и вы сможете держать его на поводке?

Леди, однако, ненадолго задумалась, не меняясь в отяжелевшем от раздумий лице. Прикрыла веки и мягко улыбнулась. Когда она вновь посмотрела в голубые глаза, Железный прочел: будет откровенничать.

— Барон, я была малолетней девчонкой, на которую свалилось герцогство. И, поверьте, я была куда моложе, чем тот же Аерон, когда мне впервые пришлось замарать плаху на собственной городской площади. Советники, вассалы, а в некоторых семьях и супруги — не доверяйте лишний раз никому. Даже те, кто вчера был другом капитану Железных Братьев, сегодня могут оказаться далеко не так дружелюбны к барону.

— Если вы так настойчивы в этом, как я могу верить вам? И почему вы, в свою очередь, верите мне? Делитесь секретами, снабжаете оружием, даете советы?

Идель усмехнулась в излюбленной манере: чуть отведя глаза в сторону и облизав расползающиеся в улыбке губы.

— Потому что я очень похожа на одного своего новоприобретенного знакомого. Барона, — уточнила леди, опять взглянув Эмрису в глаза, — который уверял меня, что он никогда не опустится до коварства в наших отношениях, по крайней мере первым.

Эмрис завис, будто над пропастью, и ветер, что гулял над нею, наполнял силой невидимые крылья в его душе. В его глазах загустело необъяснимое выражение.

— Вы удивительная женщина.

В этот раз Идель не отводила взгляд, когда ее губы изогнулись в одобрении.

— Как я и сказала, ни в вас, Эмрис Железный, ни во мне, леди Греймхау, нет ничего обычного.

Женщина поднялась из-за стола, и барон, рукой отодвинув собственный стул, встал тоже.

— Думаю, на этом наш ужин можно завершить, милорд.