А будущий император открыл книжицу-не книжицу и вытащил из неё несколько исписанных листков вроде бумажных амулетов или печатей. Шоуки недоумённо сморгнул, просительно протянул руку и, получив дозволительный кивок, взял бумажку. Покрутил в руках, пытаясь прочитать надписи.

— Каз-на-чей-ский… бе… би-лет…эк… эк-ви-ви-ле… Три… Трём червонцам… — читал Шоуки и так не очень на языке северян, а уж витиеватый шрифт и вовсе заставлял глаза болеть. Ещё пара мгновений потребовалась на осмысление прочитанного. — То есть… Вместо золота вы используете просто бумажки?!

— Не просто бумажки! — усмехнулся Алан. — Казначейские билеты отпечатаны на особой бумаге, в которую вплетены в специальном порядке особым образом реагирующие на специфические чары волокна! Да и краска так же непростая, так что подделать их очень нелегко. К тому же, специальная комиссия занимается выявлением подделок и поимкой фальшивомонетчиков! А наказание за такое — пожизненная каторга. Нет, серебряные и медные монеты тоже в ходу, но вместо крупных сумм используются вот такие вот билеты разного достоинства. И это банально удобнее чем таскать с собой мешок золота. Его, кстати, полностью вывели из обращения и передали на обеспечение эмиссии в казначейство…

— И что, все… Вот прям все пользуются вот этими бумажками вместо золота?! — у Шоуки такое в голове не укладывалось. — Как это провернули? Люди просто расстались с деньгами ради этого?

Помахал бумажкой. Его праведное возмущение парочку не проняло. Амарими и вовсе снисходительно улыбнулся.

— Вспомни местные обычаи. Жёлтый цвет — цвет смерти. У нас тоже есть поговорка, что каждая монета умыта кровью, кстати.

— Это было не так уж трудно, — кивнул Алан. — Мой дед весьма грамотно провёл денежную реформу, не единомоментно, в течение нескольких лет, и с предоставлением определенных преференций… долго рассказывать. Сейчас, кстати, старинные золотые монеты тоже можно обменять, но уже по цене золотого сплава.

Алан забрал бумажку, и упрятал в свой странный кошель.

— Так что средств у нас хватит на всякие мелкие расходы. Даже коня купить… — Алан задумался на мгновение, но продолжив, разбил затрепетавшие было надежды молодого карита: — Хотя, к чему нам северные мохноножки? За южными красавцами они не угонятся…

И перевёл почти что влюблённый взгляд на маленький табун из шести жеребцов, коварно выползший из рощи на пашню поживиться свежей зеленью. Пришлось идти загонять обратно под прикрытие деревьев, чтобы оседлать, и двинуться дальше, свернув на разбитый, грязный просёлок. Привёл он к довольно крупной деревне, даже с парой каменных домов и трактиром. Шоуки не особо нравилось принятое решение, но обзавестись хотя бы солью и котелком было действительно нужно, а то, что они засветятся здесь… Поди разбери, какой именно дорогой пошли после очередного перекрёстка? И не свернули ли в поля, в конце концов. Вот что что, а карта у них была хорошая, очень подробная, со множеством ориентиров — можно было двигаться и вовсе без дорог, лишь бы кони прошли.

Деревня смотрелась несколько поспокойнее тех, которые они уже видели. Вместо высокого частокола — плетень, тоже высокий, конечно, но призванный скорее защищать огороды от выгнанной на пастбища скотины. И к дороге она почти жалась — символические ворота располагались по одну сторону дороги, а трактир со своими хозяйственными постройками — по другую. Несмотря на это, когда они сторговались с сонным трактирщиком за припасы и овёс для лошадей, деревенский забор был увешан чумазой любопытной малышнёй, а у “ворот” паслось несколько мужиков, упорно делавших вид, что они заняты делом. Да не удивительно — чужаки, да ещё южане на здоровенных лошадях просто не могли не привлечь внимание. Когда они отъезжали, любопытные взгляды так сверлили спины, что хотелось оглянуться, но троица держалась.

— Может, стоит вернуться лесом к той рощице, в которой мы ночевали, и пойти другой дорогой? — предложил Шоуки. — Сдаётся мне, через пол дня все окрестные деревни будут знать какие чужаки тут появлялись, и куда поехали.

— Можно, но потеряем время, — засомневался Алан.

— Лучше нам потерять немного времени, чем оставлять такой след! — не согласился с ним Амарими. И руками всплеснул. — Нет, ну вы видели, как они на нас смотрели? Будто на козла-канатаходца из бродячего цирка… А раньше…

— А раньше нас был большой хорошо вооружённый отряд, и высовывать свой нос лишний раз местным было боязно, — хмыкнул Шоуки. — Во-он там можно свернуть. Ветки только отгибаем аккуратно.

Пришлось спешиться и долго вести лошадей в поводу — выбранная тропка была совсем уж узкой, а лес только густел, низко нависающие ветви заставили бы нагибаться слишком уж часто. Да и Амарими так мечтательно поглядывал на котелок и сумки, притороченные к седлу пятнышка, что следовало скорее сделать привал и хотя бы перекусить добытыми пирогами. Вчерашними, с капустой, но да выглядели они неплохо, лишь бы не помялись.

Так сделали хорошую петлю, и остановились на полянке ввиду давешнего поля. Из под густых лап ельника просматривалась зелень полей и та самая дорога. Ветер приносил оттуда тепло, хотя под сводами леса было сыро и прохладно. Подвесили лошадям торбы с овсом да сами расхватали пироги, устроившись на стволе поваленного дерева, уже облезшего от коры и местами поросшего какими-то поганками.

— А ничего так! — заметил Алан. — Свежие наверно совсем хороши были.

На вкус Шоуки было пресновато, но по сравнению с жёстким мясом без соли вполне себе. Амарими вроде тоже не был разочарован. Ну ничего, на ужин можно будет сварить риса, порадовать несчастного принца нормальной едой.