— Вашу сим-карту восстановили, можете пользоваться.

— С-с-спасибо, — выдавливаю через силу. Значит, та симка, что лежит у меня в кармане, заблочена. Вот это скорость исполнения хотелок!

Если бы мне пришло в голову устроить викторину с призами, первый вопрос, который бы я задала участникам, был бы отгадать, чей номер забит в контактах нового телефона. Единственный. Он сразу высвечивается на экране, стоит мне включить аппарат.

— Как тебе цвет? — муж даже не пытается скрыть язвительность в голосе. — Тебя все устраивает?

— Да, — отвечаю равнодушно, — благодарю.

— Будь добра, постарайся его не потерять.

— Как можно! — восклицаю с фальшивой сердечностью. — Я его сохраню до седин. Будет напоминать мне о нашем браке.

Давид не оценивает моих стремлений и отключается, не удостоив ответа. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Зато теперь у меня два телефона есть. Один для связи с мужем, другой — со всем остальным миром.

Сбрасываю скрины с телефона на ноутбук и качаю прогу для оптического распознавания символов. Мне нужно преобразовать рукописные тексты в цифровой вид, а дальше уже работа для младшеклассников. В электронных таблицах километры чисел суммируются за секунды.

Я в беседке и обедаю, и ужинаю. К себе возвращаюсь только когда вокруг сгущаются сумерки. Учетные книги прошу принести ко мне в комнату, и их сваливают стопками под стенкой.

Только успеваю выйти из душа, переодеться и присесть на кровать, как раздается сигнал вызова по видеосвязи — мой муж по мере сил старается разнообразить нашу супружескую жизнь

Раздумываю некоторое время, но все же отвечаю на вызов. Без включенной камеры.

— Ты не потеряла телефон? — притворно удивляется Давид. — Быть такого не может!

— И вам спокойной ночи, Давид Давидович, — говорю сладким голосом и собираюсь отключиться.

— Даже не думай, — звучит предупредительный рык, и я от неожиданности подскакиваю на кровати. — Включи камеру, Марта.

А почему нет? Быстрый взгляд в зеркало говорит о том, что выгляжу я довольно привлекательно в этой шелковой сорочке с тонкими бретелями и нежным кружевом-паутинкой. Точно не хуже его «кабинетной» девушки.

Включаю камеру и нарочно отодвигаю телефон подальше. Муж шумно сглатывает, экран мигает, и я вижу Данилевского.

Теперь приходит моя очередь сглатывать.

Он сидит в кровати, низ прикрыт простыней, зато роскошный оголенный торс я могу рассматривать хоть под лупой.

Боги, если я называла его красавцем, когда он был одет, то как его называть сейчас? И это я еще не видела его полностью без одежды…

Нет, я конечно догадывалась, что у него мускулистое тело, но не до такой же степени!

И как теперь это развидеть? Тут и столик не спасет. Тут нужно всего Данилевского закрывать, чтобы одна голова выглядывала.

— Ну? — он смотрит в упор, и я все-таки сглатываю.

— У вас так жарко? — брякаю первое, что приходит в голову. Он поднимает брови.

— Чего ты так решила?

— Вы не одеты…

— Я всегда так сплю. Думал, ты тоже.

Отвечает он, а краснею я. А он продолжает.

— Может, все-таки скажешь, в чем дело?

— Не понимаю, о чем вы? — бормочу сконфуженно. Все я понимаю, просто не хочу устраивать разборки по связи.

— Понимаешь, не придуривайся, — отвечает резко, и я чуть слышно вздыхаю. — То мне с утра фотки шлешь, на которые я по полчаса…

— Давид! — вскидываю голову, вспыхнув как спичка. Он делано удивляется, но в глазах пляшут черти.

— Любуюсь, Марта. А ты что подумала? Вот надеялся на порцию вечерних селфи, чтобы перед сном можно было на них…

— Полюбоваться? — перебиваю, мучительно краснея.

— Именно, — он говорит медленно и кивает, я у меня на ногах поджимаются пальцы. — И тут мою жену как подменяют. Может все-таки скажешь, что за причина такой стремительной переменчивости?

— Скажу, — подтверждаю с готовностью, — когда вернетесь.

У меня такое ощущение, что сейчас из телефона высунется рука Данилевского, схватит меня за подбородок и подтянет к самому экрану.

— То есть, ты твердо настроена намотать мои нервы себе на кулачок до самого основания? — осведомляется он, и я беспомощно открываю и закрываю рот.

— Наоборот, — возражаю, когда обретаю способность говорить, — хочу, чтобы вы спокойно решали свои дела и не отвлекались на мелочи.

Давид закатывает глаза к потолку, его губы шевелятся. Молится? Или матерится?