— И что? Мы быстро, Саш.

Сильные руки перемещаются ниже, слышится треск колготок. Я раздосадовано ударяю Ивана кулаками по груди. Как мне потом показаться у всех на виду? Колготки можно будет смело выбросить в мусорное ведро.

Он добирается до трусиков и отодвигает их в сторону, касается пальцами чувствительной кожи между ног. Хорошо хоть белье не рвет. Несдержанно ругается, потому что я совсем не возбуждена. Не могу, просто не могу. В таких условиях возбудиться просто нереально! Но Северова это не останавливает. Он надавливает на клитор, поглаживает. Нежно, умело. Я утыкаюсь лицом в крепкую шею и учащенно дышу. Что Иван творит? Ну что?..

— Чертов извращенец, — сообщаю ему.

— Знаю, — слышу приглушенный ответ вместе со звуком открываемой молнии на брюках.

Боже… Между половых губ упирается эрегированный член, и меня бросает в пот.

— Презервативы в машине остались, — произносит Иван. — Я чист, если что.

— Я тоже, — отвечаю стыдливо. — На работе недавно комиссию проходила.

Нет-нет, что ты такое говоришь, Саша!

Нужно во что бы то ни стало… остановить Северова, но я почему-то не могу.

С последним словом ощущаю распирающее и немного болезненное вторжение внизу живота. Вскрикнув, кусаю губы и замираю, но Иван тянет меня за бедра вниз, вынуждая опуститься на его член полностью. До упора.

По позвоночнику скатываются несколько капель пота, я, с шумом втягивая в себя воздух, поддаюсь и позволяю управлять собой. Северов впивается пальцами в мои бедра, насаживает на себя резко и сильно. Сдавленно стонет и хаотично целует мое тело. Шею, ключицы, губы, виски. Я то и дело срываюсь на крик, но вовремя беру себя в руки. Это безумство. Это не со мной. Не на самом деле. Что подумают родители Ивана, если услышат, чем мы тут занимаемся? Я, конечно же, знаю, что мы больше никогда не увидимся, но все равно совестно. Меня не так воспитали. Не так, чтобы я вела себя как последняя шлюха.

Иван накрывает мои губы своими, целует бешено и напористо. Мнет ладонями ягодицы, заполняя собой до разноцветных вспышек перед глазами и выбивая из груди странные нечеловеческие звуки.

— Эй, полегче, — усмехается Северов, когда я прикусываю его губу.

На языке ощущается металлический привкус крови.

— Прости. Не знаю, как сдержаться.

— Нас никто не слышит, уверяю. В гостиной громко играет музыка.

— Остановись, пожалуйста, — прошу я Ивана, хотя низ живота уже скручивает судорогой.

Северов блуждает по мне расфокусированным взглядом, его губа слегка припухла. Я больше не позволяю целовать себя. Лишь сильнее цепляюсь за широкие плечи и плавно скольжу вверх и вниз. По его указке.

Когда думаю о том, что ни за что не смогу кончить в подобной остановке, потому что это грязно и пошло, дрожь пронзает мое тело, а горячая волна удовольствия несется по венам и накрывает с головой. Выкрикивая проклятия в адрес Ивана, я подаюсь навстречу быстрым непрерывным толчкам и тут же обмякаю, уткнувшись лицом в мощную шею и купаясь в чужом, но дико приятном запахе. Северов утробно стонет, делает несколько коротких финальных движений и, приподняв мои бедра, выходит. Водит рукой по члену, покрывая теплыми каплями семени мои ягодицы.

Сердце бешено колотится, я не могу произнести ни слова. Где-то совсем рядом с ванной комнатой раздается громкий голос матери Ивана:

— Стёп, у нас гости. Откроешь?

Слышится цокот каблуков, шум голосов.

Я вздрагиваю и делаю слабую попытку подняться, но ноги не держат, поэтому обессиленно падаю и прижимаюсь к Ивану, сгорая со стыда.

Пусть только ничего не говорит, пожалуйста.

— Вовремя успели, да? — усмехается Северов.

— Боже, умоляю, замолчи, — шепчу я, с трудом пряча улыбку. — И помоги, наконец, подняться…

— Ты выходишь первым, — шепчу я Ивану, изучая себя в зеркале.

Губы припухли, макияж поплыл, а от красивой прически не осталось и следа. Но это полбеды, потому что вдобавок ко всему я теперь без колготок. Интересно, как буду возвращаться в гостиницу? Должно быть, при минусовой температуре с голыми ногами не слишком комфортно.

— Твои родители поймут, почему нас так долго не было? Что подумают?

— Что ты та еще блудница, совратила любимого старшего сына, — отвечает Северов без намека на шутку.

Я посылаю ему недовольный взгляд и делаю последние попытки привести себя в порядок. Кто еще кого совратил? Это главный вопрос.

Иван терпеливо ждет, сунув руки в карманы брюк и прислонившись спиной к стене. Он выглядит отлично! Ну если не считать немного припухшую нижнюю губу и помятую рубашку…

— Хотя нет, Вань, давай лучше я вернусь первой.

— Как скажешь, — лениво отвечает он.

Открыв замок и оглянувшись по сторонам, я выхожу в коридор. В руке держу телефоны, новенький и старый.