— Что с Костей? — спрашивает он серьезно, уткнувшись носом в мою щёку.

— Он… оказался единственным адекватным человеком, которого я знала в своём окружении. Мы много разговаривали на тему общины. Позже Костя рассказал мне, что в целительстве Михаила Варламова, его отца, нет и не было никакого чуда. Он обычный человек. Продуманный, хитрый. Скорее всего, с моим папой сработал эффект плацебо. Он довёл себя до грани и поверил в действенность молитв и процедур, которые выполнял Михаил. Я не знаю! Но после излечения от алкоголизма родители чуть ли не в ноги ему кланялись!

Облизав губы, замираю. Сердце учащенно стучит. Я ни с кем не делилась этой информацией кроме Кости. Ивана я знаю не так давно, но интуиция нашептывает, что ему можно и нужно доверять несмотря на то, что мы так мало знакомы. Знакомы физически, но не близки духовно. Вопреки этому к нему тянется моя душа, тело и сердце.

— Потом много нестыковок нашли с Костей. Много грязных и неприятных фактов. Мы были заложниками отлаженной системы. Боже, ты не представляешь, Ваня, но у нас даже предохраняться было запрещено! Естественно, мы никого не слушали. Ни одного совета. Кивали, поддакивали, но делали по-своему. Строили планы. Хотели уехать на край света. Не получилось. И да, у тебя всё ещё есть возможность от меня сбежать после всего рассказанного. Я сектантка, Ваня. Не повёрнутая, конечно. Скорее, смирившаяся с обстоятельствами.

Иван хмурится. Откинув голову на спинку дивана, пристально смотрит на меня глазами цвета ясного неба. Внутри всё сжимается в тугой узел от страха. Я не хочу, чтобы он уходил. Мама, папа, простите. Не хочу.

— Хер куда я от тебя сбегу, — заверяет меня Северов. — Я, знаешь ли, не из пугливых.

Я всё же уговариваю Ивана прерваться и выпить чай.

Веду его на кухню, приглашаю за стол и мысленно прикидываю, чем могу угостить. Сама на взводе. Ищу в закромах печенье, потом на секунду даже стыдно становится, что его нигде нет. Кондитер, но ничем вкусненьким угостить не могу. Всё потому, что я совершенно равнодушна к сладкому. Вот такой парадокс.

Пока Северов наблюдает за мной, я включаю чайник и достаю упаковку чая из верхнего шкафчика — Светкин презент из путешествия на Шри-Ланку. Ни разу не открывала его, оставив для особого случая и сейчас он, кажется, настал.

Напряженное молчание давит на психику, воздух наэлектризован, поэтому всё… буквально всё валится из рук! Я нервничаю, будто это наша первая с Иваном встреча. Но нет же, на самом деле это не так! Я видела Северова много-много раз. Страстным, злым, нежным и даже обнаженным. От этих воспоминаний щёки становятся пунцовыми, а низ живота окатывает жаром.

Обернувшись к Ивану, поправляю выбившуюся прядь волос за ухо. Северов сидит на мягком угловом диване, сложив перед собой руки. Делает вид или правда не замечает, какая я неуклюжая сегодня. Серьезный такой, разглядывает обстановку. Она простенькая и даже очень. Эта квартира когда-то давно принадлежала Костиной бабушке. Потом она умерла, наследство перешло единственному сыну — Михаилу. Мы с Костей сыграли свадьбу, и его родители пустили нас сюда пожить. Ремонт был косметическим. Конечно же, нам дали неограниченный срок, но я никогда не чувствовала себя здесь полноценной хозяйкой. А сейчас и подавно. В любой момент готова к тому, что меня выгонят.

Вскипает чайник, я разливаю кипяток в красивые фарфоровые чашки. Задумавшись, ко всему прочему, обжигаю пальцы и вскрикиваю. В этот момент Ваня с шумом отодвигает стол и делает шаг навстречу. Кухня маленькая, едва можно разминуться.

Мы снова близко, у меня практически ноль шансов, чтобы устоять, потому что Северов обхватывает моё запястье, рассматривает порозовевшие пальцы и поочерёдно их целует.

— Болит? — спрашивает, вскинув взгляд.

— Очень, — отвечаю хрипло.

— Сюда иди.

Иван ведёт меня к раковине и открывает кран. Прижимается к моей спине. Помогая облегчить боль, опускает наши руки под воду. Рванный вдох-выдох, сердце на короткое время замирает. Не счесть, сколько раз за свою жизнь я обжигалась. Я же кондитер, чёрт возьми! Но никто и никогда настолько заботливо меня не жалел.

— Как себя чувствуешь? — интересуется Северов, щекоча горячим дыханием висок.

Волоски на коже моментально встают дыбом. Он сказал, что трахать меня не будет, даже пальцем не тронет, а я… Боже, не уверена, но кажется хочу, чтобы он забрал свои слова обратно.

— Гораздо лучше, спасибо.

— У тебя что-то есть от ожогов? Спрей? Мазь?

— Заживёт и так, не беспокойся, — качаю головой и делаю глубокий вдох. — Вань… тебе домой пора.

— Прогоняешь?

Развернувшись лицом к Ивану, смотрю на его шею и губы. Хочу, чтобы поцеловал, но боюсь, что мы не сможем остановиться. Ни за что.

— Пойми меня правильно. Это квартира Варламовых, не моя. Я не хочу, чтобы меня отсюда вышвырнули.

— Не вижу проблемы, Саш. У меня есть, где жить. Снял квартиру-студию в центре. Ко мне переедешь, позже решим, что делать дальше.