Шрифт:
Они замолчали.
– Эта тема мне не нравится, – осторожно сказал Зеленый. Бордовый добавил:
– Лучше слушай: тебя бы могли звать Пуан.
– Что?!
– А в какой-то альтернативе ты – бородач.
– В семнадцать лет?
– Да.
– А есть альтернатива, в которой моя девушка – Аннет?
– Справок не даю.
– Но вы же только что…
– По своей инициативе говорю всякое, но не по чужой.
– Ладно.
Бордовый посмотрел на доску и снова на меня.
– Гибель страны Орвандия перестает быть альтернативой, – произнес он мурлычущим тоном. – Она становится твоей реальностью.
– С другими странами такое бывало, – добавил его приятель. – Мы их помним, а ты – нет. Шунта – зеленое государство, полное заповедников. Линтия – богатое музыкальными талантами. Виналина, Конди, Сантея. Мы потеряли множество стран. Они исчезли из вашей альтернативы.
– Но Орвандия – пока нет.
Я спросил:
– Что уничтожило эти страны?
– Разное. Не ищи в этом системы. Такова жизнь. И не грусти. Есть страны, которые мы спасли. Мексика, Германия, Украина, Новая Зеландия, обе Кореи.
– И что угрожает Орвандии?
– Не даю справок.
– Тогда за каким хреном я здесь?!
– Справок не даю, поскольку ответа на твой вопрос не знаю. – Зеленый перепрыгнул с парты на парту и пожал пушистыми плечами.
– Я поместил тебя в причудливый мир без Орвандии, чтобы ты почувствовал, как там плохо, – наставительно произнес Бордовый. – И мы знаем, что ты играешь в этой истории главную роль.
Зеленый добавил:
– Но я рискую. Потому что ты можешь быть как спасителем Орвандии, так и ее причиной ее гибели.
– Что?!
– Уничтожение Орвандии может идти по одному из нескольких сценариев. В один вписан ты.
– А в другие?
– Справок не даю.
А Бордовый дал:
– А в другие – один из вас.
Тут я совсем ничего не понял.
– Один из нас? В смысле?
Бордовый ответил:
– Ты не один пришел в комнату.
– О, нет, нет, ты вовсе не один, – сказал Зеленый.
– Вы ошибаетесь. Со мной никого нет.
– Можешь считать и так.
– Но я считаю иначе.
Я медленно повернул голову туда-сюда. Развернулся. Никого. Ражд – вспомнил я. Лунатизм. Момент, когда Тень охватывает тебя и управляет твоими действиями…
Мне поплохело повторно.
И еще раз.
И еще.
И еще раз.
Маэстро альтернатив в обоих своих воплощениях пялился на меня круглыми глазами. Мы проговорили добрых полтора часа. На самые существенные вопросы бордово-зеленые существа отвечали “справок не даю”. Ни про тетрадь с гоблинами-корфами, ни про мое чудесное выступление на уроке истории узнать ничего не удалось. Я предположил, что гибель Орвандии связана с моим лунатизмом, но и на это не получил ответа. Единственная тема, которую охотно поддерживали зверьки, – их собственное ремесло. Про теорию альтернатив они рассуждали подолгу.
– Дайте я подытожу. Вы знаете, как могут развиться те или иные события. И вдруг получили информацию, что Орвандия может прекратить существование. И что какую-то роль в этом играю я. Но какую – не знаете.
– Хочешь узнать, кто виноват в гибели Орвандии? – осторожно спросил Зеленый. – Узнай. Но не у меня. Почему? Потому что я не даю справок.
– Справок я не даю, – так же осторожно добавил Бордовый и запрыгнул на учительский стол. – Но ты должен кое-что сделать.
О! Единственный неожиданный поворот в нашем разговоре.
– Начни с учителя истории. Спроси о гибели Орвандии.
– У Валентина Павловича?
– Или сходи в Башню печали. Там тебя будет ждать сюрприз.
– Или не ходи в Башню печали. Там тебя может ждать смерть.
Зверьки вмиг испарились, не успел я крикнуть: “А домой-то мне как вернуться?”. В дверь забарабанили сотни кулаков, и действовать нужно было быстро, как в шахматном блице. Я последовал пробудившемуся наитию, подбежал к одной из парт и вытащил из ее ящика Тетрадь.
Я абсолютно точно знал, что найду ее здесь. Дверь распахнулась. В класс ломанулась армия. Я открыл Тетрадь на странице Р’сах’ал’а – корфа-навигатора с длинными пальцами и устройствами на ремне, напоминающими компасы, и обнаружил там карту – небрежно набросанный план кабинета биологии. А на нем – короткие стрелки.
Не дожидаясь, пока меня изобьют лже-одноклассники, я проследовал по стрелкам, распахнул окно и прыгнул. Приземлившись на мокрую траву, я почувствовал запах росы и, кажется, солнца. Любимого орвандского солнца.
Глава 9. Кто это нарисовал?
Рома ткнул меня локтем. Я вздрогнул и поймал на себе пару десятков взглядов. К нашей парте подошел историк.
– Дима, ты слышишь меня? Да, ты сегодня звезда и молодец, но спать на уроке – это чересчур. Вернись к нам.