Шрифт:
Не выходило.
Вроде бы все чудесно: живописный зеленый кампус, большая территория; запах старины в корпусах. И обучение увлекательное: копайся себе в закрытых архивах, получай доступ к складам музеев, пиши рецензии на театральные постановки.
… Сиди на бесконечных лекциях. Штудируй домашку. Страдай.
Почему мама так злится? Бывают же гении, у которых нет высшего образования. Билл Гейтс, например. “Он умел программировать, – сказал в голове мамин голос. – А что умеешь ты?” А я умею рисовать круги мелком и вызывать древних духов. Хотя и то не факт.
В столовой пахло тушеной капустой и гречкой. Мы договорились с Ромой, что встретимся здесь, но он, как обычно, опаздывал. Наконец его кудрявая шевелюра замелькала между столиками, и через мгновение на стул напротив плюхнулся рюкзак. Сам Рома, одетый в, наверное, самый толстый свитер из своей коллекции и широченные вельветовые брюки, почему-то сел наискосок от меня.
– Если ты мне сейчас не скажешь, что видел вчера в подвале, я не буду снимать с тобой “Послание”. И дружить не буду.
Я рассмеялся.
– Слушай, ну у нас с “Посланием” и так беда.
Речь шла о ежегодном итоговом видео от выпускников. Каждый из нас должен (не прям обязан, но так принято) сказать на камеру пару слов напутствия будущим выпускникам. Потом мы публикуем это в сообществах школы в соцсетях. С какого-то момента пошла мода на то, чтобы снимать в необычных местах и ситуациях. Мы с Ромой сразу договорились сделать это вдвоем.
– Дим, я по-дружески прошу. У меня проблема.
– Что такое?
– А точнее, их сразу много. Чудовища.
– Чудовища?
– Они пришли ночью. И окружили меня со всех сторон.
– Мне тоже часто снится школа.
– Нет, тут другое. – Рома откусил от моей булки, и шоколадная глазурь посыпалась на стол. Потом Рома, наверное, вспомнил, что у него нет аппетита, и, скривившись, положил булку обратно на тарелку. – Во-первых, это был сонный паралич [6] . Помнишь, ты рассказывал? У тебя же тоже было, да?
Конечно, я помнил, попробуй такое забыть. Сонный паралич случился со мной два года назад, и от этого воспоминания меня трясет до сих пор. Я проснулся незадолго до рассвета, в час волка [7] , с ясным осознанием, что возле моей кровати кто-то стоит. И в углу комнаты тоже. И эти “кто-то” – они немыслимо иные, они больше, чем страшные призраки, они в глубине самых ужасных чертогов мира (так я написал в своем дневнике, это была единственная запись в моем дневнике). Хочу встать, но не могу, хочу включить фонарик, но руки мне больше не принадлежат. Других (чудовищ, как назвал их Рома) в комнате становится все больше. Они гудят, как атомная электростанция. И медленно приближаются. Наваждение закончилось само. Я обрел руки-ноги и побежал в ванную умываться. С тех пор ночами боюсь засыпать в абсолютной темноте.
6
Сонный паралич – состояние, при котором человек просыпается, но не может шевелиться. Ему мерещится, что в комнате кто-то есть. Древние Орвандцы считали, что таким образом мы соприкасаемся с потусторонними силами.
7
Час волка – около четырех часов утра, незадолго до рассвета. Согласно одноименному фильму Ингмара Бергмана, именно в это время чаще всего умирают люди.
– Ром, понимаю тебя, – сказал я. – Но в целом нет ничего страшного. Тебе просто надо нормализовать график сна, купить другой матрас, не пить кофе на ночь.
– Нет, все не так просто. Во-первых, ты меня знаешь. Я все, что касается комфорта и безопасности, делаю идеально. А во-вторых, непростой это был сонный паралич. Я и не уверен, бывает ли он простым.
– И что с ним не так?
– Что, если там, в морге, и правда кто-то был? Когда я проснулся ночью, мое сознание изменилось. Я ощутил, что рядом со мной находится кто-то, кого я уже видел. В больнице. Вдруг мы по-настоящему вызвали Тень?
– Никого мы не вызвали, Ром.
– Так не пойдет. Скажи способ защититься. Ты должен! Это была твоя идея вызвать Тень, не моя.
– Ладно, – вздохнул я. – Смотри. Рецепт такой: берешь соль.
– Так.
– Перец.
– Так.
– Лук.
– Так.
– Смешиваешь.
– Та-а-а-а-к.
– И ешь.
– Блин, Дима! Не смешно! Почто издеваешься? Видишь, мне страшно по-настоящему? В этой твоей тетради – там должно быть написано, что делать, если все пойдет наперекосяк. Покажи мне.
– Там ничего нет.
– Открой.
Я достал тетрадь с гоблинами, положил на стол, и пролистал до страницы Вирадана.
– Вот, – сказал Рома. – А говоришь, ничего нет. Прочитаешь вслух? Почерк неразборчивый.
Я попытался не выдать своих эмоций, но меня начало трясти. На соседней с Вираданом странице появилась запись. Мелким, сложным, красивым шрифтом, и как будто она была там давным-давно. Еще один ритуал. Зуб даю на отсечение, утром его…
Я сделал два глубоких вздоха (спокойно, Дима, чернила, возможно, невидимые, и на них повлиял дневной яркий свет в столовой или, например, запах пирожков) и прочитал первую строчку.
Тебе следовало внять предупреждениям!
Тень не сумеет явиться в мир, но она явится к тебе. Станет частью тебя. Ты станешь Тенью. Она будет помыкать тобой через сны.
Служебная заметка (написано сбоку, красной пастой): написать про сонный паралич на странице Грохида.