— А позволь поинтересоваться, откуда информация?

— Об этом сейчас говорит весь народ мейвигов, нет сложностей с тем, чтобы узнать подробности.

— Значит, ты никуда из нашего мира и не отлучался?

— Позвольте оставить эту маленькую тайну при себе.

— Но ты же мне расскажешь, как нашёл меня?

— Лорды надзора сказали, что вы проследовали в пещеры, я задал вопрос оракулу.

— И он тебе так прямо и ответил?

— Нет, он лишь посмеялся, сказав, что нечего искать того, кто стоит за дверью. Я немного подумал и решил, что именно эта дверь и скрывает ваше убежище, — махнул рукой на приоткрытую створку вампир.

— Логично, — хмыкнул Нойтенштеггер. Он сам тоже не сразу решился на то, чтобы укрыться в соседней пещере с оракулом. Боялся, что опасное соседство либо выкачает до капли всю магию, либо случится что-то ещё более страшное. Но безысходность его положения заставила рискнуть, и Нойт ни разу не пожалел об этом.

Тряхнув волосами, Нойтенштеггер заставил прогнать себя нахлынувшие воспоминания о прошлом, когда он в отчаянии метался по миру в поисках убежища. Это было в другой жизни, а теперь его ждёт множество важнейших дел.

— Ты готов стать моим преданным слугой?

— Конечно, я никогда не изменял правилу.

Нойт мысленно усмехнулся. «У кого сила, у того и власть». Понятный тезис.

— Хорошо, тогда будешь сопровождать меня к гномам.

— А зачем вам к гномам-то? Может для начала к двуипостасным?

— Нет. Только к гномам.

— Как прикажете.

Фаррен сильно нервничал. Целый день прошёл, а от Варлисстира не было никаких известий. Сам он не появлялся, слуг тоже не присылал. Прежде вампир хотя бы предупреждал о своих долгих отлучках, а сегодня всё было неправильно.

Если с повелителем что-то случилось, то о его присутствии вспомнят, пусть и не сразу, но обязательно. Ни к чему хорошему это привести не может, а потому необходимо было решиться на какие-то самостоятельные действия. Но героем инкуб никогда не был. Да, иногда приходилось рисковать, только в таких случаях, как правило, другого выхода не было. Фаррен задумался основательно. А не тот ли случай именно сейчас?

У вампиров не может быть всё спокойно. Знакомство с Нойтенштеггером весьма ярко демонстрировало подобные выводы. Раз намечается борьба за власть, то пора бы уже и начаться активным действиям.

Было и ещё одно обстоятельство, что заставляло Фаррена подумывать о вылазке. Голод. Без энергетической пищи можно долго обходиться, а вот без обычной…

Инкуб с тоской посмотрел на закрытую дверь, погладил недовольно урчащий живот.

— Можно ведь на минутку аккуратно высунуться, чтобы узнать новости? — то ли спросил, то ли попытался убедить себя Фаррен.

Внутренности с радостью поддержали инициативу.

Инкуб решился. Оставалось выбрать подходящий вид для прогулки. Конечно, он не собирался в облике человечки шастать по тёмным коридорам, это слишком недальновидно, только какая личина подойдёт к ситуации?

Фаррен расстроенно скривился. Образцов в мире мейвинов, что мог инкуб примерить на себя, было совсем немного. Подходили для этого только те, с кем двуипостасный непосредственно общался. Таким образом, особо долго думать не придётся. Вариантов было всего три.

Инкуб походил по комнате, повздыхал, посетовал вполголоса на свою несчастную судьбу, попутно перебирая кандидатуры. Все они казались чересчур рискованными. Варлисстира копировать сложно, слишком большой запас магии потребуется, а её расходовать необходимо с осторожностью. Значит, придётся копировать Шииха или Нойтенштеггера.

Двуипостасный с тоской глянул на своё отражение. Напрашивающийся сам собой вывод был слишком смелым, а Фаррен не хотел рисковать зря. Поэтому инкуб снова и снова высчитывал минусы каждого образа, стараясь предусмотреть любую мелочь. Но как ни крутил ситуацию Фаррен, выходило, что наиболее приемлемым результатом было принятие обличия Нойта. Двуипостасный с очередным горьким вздохом кивнул своим мыслям, смирившись с выбором. Была всё-таки в его положении и частичка позитива. Во-первых, инкуб полагал, что молодой вампир вряд ли является частым гостем во дворце, поэтому столкнуться с ним лицом к лицу шансов мало. Во-вторых, даже если подобное произойдёт, то самое страшное, что ему будет за это грозить — лишь небольшая выволочка за своеволие.

Инкуб подошёл вплотную к большому зеркалу, прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и начал неторопливо перестраивать потоки, формируя нужный облик.

— А ведь я запросто мог сейчас возлежать на пуховых перинах и потягивать кальян, — пробурчал Фаррен, глядя на получившийся результат.

Каких только фортелей шутница судьба не выкинет. Он, самый сильный инкуб в своём мире, вынужден скитаться по мрачным переулкам в поисках пропитания в облике законного наследника мейвинов. Про информационный голод двуипостасный как-то и забыл.