– А разве это храм? — задала богиня встречный вопрос. — Когда-то он был им. Но разве сейчас он им является?

– Здешний камень впитал твою благодать. И…ты же пришла, госпожа.

– Хватит, мертвец. Скажи прямо, чего хочешь. Не лги и не юли.

– Я хочу вернуть свою жизнь. Перестать быть мертвецом и вновь стать Родриком Гризом. Рыцарем, каким я когда-то был. И думаю, это в твоей власти, богиня. Отблагодарить война, который верой и правдой сражался за тебя.

Несмотря на мои слова, богиня не ответила. Лишь молча смотрела на меня. И пусть я не видел её глаз, но ощущал взгляд.

– Это не в моей власти, — в итоге изрекла она. Но, не смотря на ответ, её другой жест, не укрывшийся от меня, вселял надежду. Богиня развеяла свое оружие, а из её уст пропала прежняя надменность. Осталась лишь усталость и печаль. — Возможно, в былые времена я бы и смогла исполнить твое желание, но не сейчас. Не говоря о том… что ты проклят.

– Что?

Богиня повернулась ко мне боком, взглянув на собственную полуразрушенную статую.

– Ты проклят, Родрик Гриз. Мне неведомо, как это получилось, но это так. Именно поэтому ты стоишь передо мной в этом отвратительном облике. Темная сила крепко привязала тебя к новому сосуду.

– Вот как… — я опустил голову, раздумывая над услышанным. Получается, та странная черная шутка, находящаяся у меня внутри, не что иное, как проклятье. Именно проклятье удерживает внутри меня Тьму и Свет, не давая им уничтожить друг друга.

– Все что я могу — упокоить тебя. Но вряд ли ты этого хочешь, я права? — она вновь повернулась ко мне.

– Не хочу, — покачал я головой. — Я ещё должен добраться до Амфорума и отыскать то, что осталось от моей семьи. Своих пра-правнуков.

– А затем что?

– Не знаю. Возможно, тогда я захочу обрести покой. Или… — Я глянул на собственные руки. — Отправлюсь в какое-нибудь гнездовье темных тварей. Перебью их. А может, они меня. Может, я и мертвец, но я все ещё воин Света.

– Правда? — а вот сейчас в голосе богини прозвучала явная издевка. — И… Значит, не ты пожирал людскую плоть совсем недавно?

– Откуда…

– Я все знаю, Родрик. Я наблюдала за тобой все это время. Когда эта глупая девочка вернула тебя к жизни, когда ты дрался с некрохимерой. Когда ты наводил шороха в местных лесах и кушал всякую живность.

– Я не горжусь тем, что сделал, — честно ответил ей. — Но и особого выбора у меня нет. Это тело разваливается. Мне нужна пища, чтобы развиваться. Чтобы стать сильнее и протянуть на день дольше.

– Значит, вот какое оправдание ты используешь для себя?

– Это не оправдание…

– Сам себя в этом убедил?

Я промолчал.

– А знаешь, что самое смешное в сложившейся ситуации, Родрик? Ты последний паладин, оставшийся у меня. У судьбы скверное чувство юмора.

К моему удивлению богиня отошла чуть в сторону и присела на один из каменных обломков, прикрыв лицо правой рукой.

– Это невозможно! Есть же храм на севере! Мне рассказывал один из жрецов.

– Храм? — невесело усмехнулась Альтиара. — Скорее уж маленькая часовенка в крохотной деревушке на десяток домов. Рыцарский орден? Крепости? Величественные храмы? Все это осталось в прошлом. Война Мора положила конец всему моему величию. Даже этот небольшой разговор с тобой отнимает много сил, которые я буду восстанавливать неделями, если не месяцами.

– Нет, этого просто не может быть.

– Последнего паладина, которого я инициировала, убили больше ста лет назад. Он был славным юношей с большими и добрыми глазами. Верил, что сможет восстановить орден Сокрушающих. Собрать сторонников и дать бой слугам Тантароса.Он даже меня убедил в том, что сможет. А уж какие у него были способности…В былые времена он бы стал отличным приобретением для Сокрушающих. Но, как я сказала, его убили.

– Темные?

– Если бы. Грабители закололи ножом в подворотне из-за горстки монет. Его можно было спасти, но никто не помог. Мой первый за многие годы паладин так и умер в одиночестве в темном переулке. А на следующий день его похоронили в безымянной могиле возле Хокланда.

Она замолчала, но через пару секунд продолжила. Уже чуть тише и печальнее.

– И вот, спустя многие годы являешься ты. Один из сильнейших паладинов своего времени. Не наивный юнец, но воин, что уничтожал темных сотнями и тысячами. Вот только ты сам превратился в того, с кем сражался.

– В том не было моего желания, — единственное, что смог выдавить я в качестве оправдания.

– Я знаю. Но ты теребишь старые раны и даришь призрачную надежду, когда, казалось, я её почти потеряла.

Это было крайне странное чувство. Боги всегда представлялись мне чем-то великим и несокрушимым. Да, я знал, что у них есть слабости, но никогда бы не подумал, что увижу сломленную и уставшую Альтиару Сокрушительницу. Если вначале нашего с ней разговора она и пыталась впечатлить меня, то сейчас я едва ощущал её божественное присутствие.