— Герман Игоревич, у меня предложение. Давайте, как только закончится свадебное торжество — не обязательно сегодня, можно завтра, мы вас покажем врачу. Вам явно нужен профессионал. Ну это же ненормально, что вы то посылаете меня к чёрту с лицом древнегреческой статУи, то лезете целоваться, как ненасытный мохнатый любвеобильный лев. Надо же это как-то лечить.

Дышу через рот. Громко. С чувством. Опять она меня раскатала. Как пацана малолетнего.

— Пошли, Аня, торт резать. — Беру её за руку и тащу на улицу. — И напоминаю тебе, что ты моя сотрудница и я тебе предложил фиктивный брак, на который ты согласилась. Поэтому я здесь главный.

— Ну-ну, — хихикает Аня, но правда послушно идёт туда, куда я её тащу.

— Нельзя разрезать пару, — в голос комментирует Ксюша. — Это ужасная примета. Вы быстро расстанетесь, если лезвие ножа пройдет между вылепленными из мастики женихом и невестой.

Максим её поддерживает, поглаживая округлившуюся талию жены:

— Да, — кивает, прикрыв глаза, — не стоит разъединять фигурки, нехорошо это.

Дубовский, как встретил свою пчеловодиху, так совсем стержень потерял. Она что ни скажет, он со всем соглашается. Смотрю на них исподлобья. У меня сейчас зад слипается от розовой ваты. Но эти раздумья прерывает моя собственная супруга.

— Отлично, — улыбается мне несносная Нюрася и, взяв мою руку в свою, вместе с огромным ножом-мачете для резки торта, ставит лезвие точно между мной и собой. То есть между мужиком и бабой на верхушке.

— Нет. — Волевым решением переставляю нож на место рядом с фигурками. — Мы не будем отзрезать жениха от невесты, Аня. Не нужно совершать необдуманных поступков. Расстраивать беременную женщину и вообще делать что-то не по правилам.

Она медленно поворачивается ко мне, манит пальчиком, заставляя наклониться и подставить ухо.

— Нам как раз подходит быстро расстаться. Нам не нужны долгосрочные отношения. Давайте им ещё и головы отрубим, босс.

Она поднимает наши руки и ставит нож в центр верхушки, почти тесанув руку невесте.

Спокойствие, только спокойствие. Это ведь просто торт. Но даже здесь мы не можем договориться.

— Аня, аккуратнее, — вздыхаю и, ухватившись за рукоятку, переношу нож за спину жениха.

— Ну и долго это будет продолжаться? — дует губы мать, скрещивая руки на груди.

Аня смотрит на неё и улыбается:

— Герман тоже так делает. Как же вы сейчас похожи.

— Мило, Аня, но давайте всё же разрежем торт.

— Уже музыка для этого процесса закончилась. Дима, — кричит батя водителю, — включай сначала.

— Это самая гламурная свадьба из всех, на которых я была. Знаете, Анна и Герман Белозерские, — подкалывает, напоминая мне мою же фразу о фамилии, с лёгкой руки подаренной невесте, а теперь уже жене, — я даже рада, что мы не позвали прессу. Потому что это был бы сенсационный позор.

— Мама! Мы просто пытаемся разрезать торт.

Откинувшись на спинки стульев, брат, мать, отец, Дубовские да и остальные гости начинают скучать.

— Вам нужно было раздать всем по пачке журналов, какие бывают в медицинских центрах, чтобы мы не заснули.

— Что-то ты расхрабрилась, дорогая, может быть, стоит урезать тебе выходное пособие? — смотрит на неё исподлобья отец. — У них сейчас просто процесс притирки.

— Ой, — смеётся Аня, — и на папу ты тоже похож.

— С чего бы это? — сжимаю губы. — Давай просто разрежем торт.

— Да, конечно, милый. — Ставит нож между фигурками и давит на него.

— Ну какая же ты упрямая. Нужно сделать, как сказал муж, разрезать, где он решил. Так правильно!

— А Сабина разрезала бы, где ты захотел, — как бы невзначай комментирует мать и при этом разглядывает свои ногти.

— Сабина жена твоего сына. Не Германа. Другого сына, — злится отец.

— Ладно-ладно, я молчу. Просто они не могут договориться даже в том, как разрезать торт, поэтому, как мне кажется, всем очевидно, что весь этот брак ошибка!

— Ох! — прикрывает рот Ксюша.

Мой брат с женой переговариваются. А батя показывает матери кулак.

— Ну вот смотри, чего ты добилась. Дай сюда нож!

Беру дело в свои руки и, раскромсав макушку на четыре части, сажусь на место.

— Извини меня, Герман, я не должна была, — садится Аня рядом со мной и начинает ломать пальцы.

Смотрит в тарелку. Наша помощница разносит торт гостям. А Аня, притихнув, разглядывает каёмочку десертной тарелки, гладит её пальчиком.

Всего минуту назад меня дико злило её упрямство, сейчас же почему-то мне не нравится, что мы поссорились из-за такой глупости.