Когда все было закончено, я незаметно коснулась его поясницы, мол, готово, можешь отпускать. И стальная хватка на горле мадам разжалась, а эльф рухнул на пол, хрипя и дергаясь: ошейник наказывал бунтаря ужасными судорогами.

Не прошло и секунды, как сверху на пленника обрушился град ударов: подоспели охранники. Ногами, кулаками, дубинками они месили непослушного курто, посмевшего накинуться на свою госпожу.

— Хватит! Хватит! — испугалась я. — Вы испортите товар! Сами будете за него платить? Пятьдесят золотых драконов! Хотите, чтобы их вычли из вашей зарплаты?

Собственный план вдруг показался не таким и хорошим. А что, если Ирвинга покалечат? А если забьют до смерти?

— Прекратить, — просипела мадам Пим-глоу, держась за пострадавшее горло. — Морду ему не испортите. — Обессилевшая, она сползла по стене на пол и теперь с трудом пыталась отдышаться. — У-у-у, сученыш. Тебя я тоже продам в «Лотос». Посмотрим, как ты запоешь под плетками этих садисток.

Лежащий на животе Ирвинг слегка повернул ко мне голову и сквозь боль улыбнулся краешком рта. Дубинки охранников не оставили на его спине живого места, но вид у эльфа был жутковато-веселый. Он знал, что книжка с заклинаниями у меня в кармане и что уже завтра его в борделе не будет. Возможно, завтра не будет и самого борделя. Ирвинг же обещал не оставить от заведения мадам камня на камне.

— Ты забыла запереть клетку? — мадам Пим-глоу взирала на меня с яростью.

Ирвинга утащили обратно в темницу, и мы с начальницей остались в коридоре одни.

— Простите, госпожа, — я изобразила на лице неподдельное раскаяние. — В последнее время он вел себя так хорошо, что я решила…

— Идиотка! Бешеный зверь есть бешеный зверь. — Со вздохом она принялась растирать покрасневшее горло.

Мне было безразлично уволят меня за мой проступок или нет. Оставаться на должности смотрительницы борделя я не собиралась и готова была прямо сейчас отправиться паковать чемоданы. Более того — мечтала убраться с глаз мадам как можно скорее.

Арабелла, предупрежденная Тилем, уже ждала меня у черного хода в «Шипы». Чем быстрее я передам ей украденный блокнот, тем лучше. Разговаривая с начальницей, я только теряла время.

— Вы обронили. — Наклонившись, я подняла с пола фальшивую записную книжку и закрытой передала мадам Пим-глоу.

Когда ее толстые пальцы коснулись обложки из коричневой кожи, сердце замерло, а сама я невольно задержала дыхание. Откроет? Ну, чисто машинально. Иногда люди так делают — без особой цели, просто испытывая потребность занять чем-то руки.

К огромному моему облегчению, мадам даже не взглянула на блокнот, а сразу сунула его под мышку. После нападения Древнего ей было не до тетради с заклинаниями.

— Я, наверное, пойду. Еще столько дел.

Аж пальцы зудели — так хотелось сбежать. Пока записная книжка находилась в руках мадам, а не в сейфе, мы все были в опасности. В любой момент начальница могла заглянуть в блокнот и понять, что ее обманули. А могла дойти до своего кабинета и благополучно положить тетрадь в тайник, после чего забыть о ней на несколько месяцев. Проблема в том, что я не знала, как станут развиваться события, продолжит ли нам и дальше сопутствовать удача. А значит, лучше поторопиться.

— Нет, Дис. Я же сказала, нам надо обсудить одну неприятную вещь. Пойдем.

Разочарованная, я едва не взвыла и с тоской покосилась в конец коридора, в сторону лестницы. Блокнот в кармане под баской словно увеличился в размерах. Теперь я ощущала его слишком отчетливо и боялась, что складки ткани недостаточно хорошо скрывают мой тайник.

— Вам бы отдохнуть или показаться целительнице. — Я до последнего не теряла надежды сбежать, но мадам Пим-глоу разбила все эти надежды вдребезги.

— Не спорь, милочка. И запомни: чужие советы мне без надобности.

С обреченным вздохом пришлось последовать за владелицей борделя.

— Не понимаю, — недовольно бормотала она себе под нос, двигаясь по коридору, — почему ошейник не вырубил его сразу? Как он вообще сумел на меня напасть, в ошейнике-то? И так долго сопротивлялся его воздействию, — она безотчетно коснулась горла. — Другие курто в первую же секунду рухнули бы на пол без чувств, а этот…

Она толкнула дверь своего кабинета.

— Располагайся.

На улице пошел дождь. За окном шумело, тяжелые капли барабанили по стеклу.

Взмахом руки мадам Пим-глоу создала магический светильник и отправила его парить под потолком, наполняя комнату мягким оранжевым мерцанием. Из секретера она достала бутылку, оплетенную лозой ивы, и водрузила на столешницу. Рядом поставила бокал. Один.

Блокнот по-прежнему был в ее руках, и меня это ужасно нервировало.

«Положи, положи его в сейф!» — мысленно умоляла я, то и дело соскальзывая взглядом к злополучной тетради.