— Geache… — не выдержав, потрясённо вымолвил гард. Глаза жрицы недобро сузились, когда она услышала родной язык из его уст. — Теперь ты это так называешь?

— С каких пор тебя смущают смерти людей? — сохраняя невозмутимость, встречным вопросом парировала собеседница, и уголки её рта нервно дёрнулись. — На тебя это не похоже. Скольких сердец ты касался?

— Я не трогаю тех, — напомнил мужчина, проведя перед собой ребром ладони, — чьи руки не запятнаны оружием, а ты намерена похоронить весь город! Опять…

— Возможно, для кого-то это и послужит оправданием… но я не одна, Тони. Не мои руки омыты кровью, и не я пытаюсь их отмыть. Хочу тебе напомнить, что не я отправила «Осколу» в Синекам. Первоначальный план подразумевал, что ты доставишь «Панацею» сразу в Градемин, без «клинических испытаний» заграницей… — Вейнберг перешла на шёпот. Когда она говорила, Кемром не смотрел на неё. Вместо этого он, поникнув, обессиленно сжал кулак. — Но в одном ты прав: тебе не нужно трогать, чтобы убить. У тебя было средство, созданное твоими врагами, и ты воспользовался им, вернул его в лоно. Не кори себя и помни, что только резонанс рождает истину. Мы строители нового мира, Тони: тела — это только материал.

Неспеша обдумав всё сказанное ранее, капитан заметил:

— С тем же успехом и ты — всего лишь расходник. Не боишься, что сама окажешься на дне котлована?

— Я уже там, — невозмутимо. — Насколько целесообразно выступать против снега или дождя? Воевать с ветряными мельницами? Люди ошибочно полагают, что мы существуем, чтобы поднимать деми и служить им, но это не так.

— Потому что они и без вас прекрасно поднимаются?.. Не трогали бы вы этот мир. Даже в Красмор поняли, что больше из него не выжать.

— Ты бессмертен… и ты боишься… Чего? — Вилена потянулась к нему всем телом. Кончиками пальцев коснулась искусственного лица и замерла в опасной близости от глаз. Если бы она сняла его очки… — Чего следует бояться мне?

— Парада, — свистящим шёпотом отвечал Кемром. — Не делай того, о чём пожалеешь. Шаг за шагом вы приближаете его воскресение. Какой бы цели вы ни преследовали, никто не переживёт суд Парада.

— Мы не жалкие демиборцы, Антон, — уколола его Вейнберг. — С нами Каорельдер. Третий звон колокола не просто сделает нас бессмертными, но и вернёт из посмертия безвременно ушедших… Джестерхейл вернётся и поведёт нас к миру, где править будут не против деми, а вместе с ними.

— Неужели ты и впрямь веришь, что с деми можно найти общий язык?

— Только неофиты верят, что Джестерхейл самостоятельно придумал литеры.

Кемром вскинул бровь. Несомненно, он слышал, что в научных кругах ВАД уже давно велись споры о происхождении литер Хейла. Историки, лингвисты и даже биографы Опустошённого в массе своей склонялись к тому, что используемые в жреческих да провидческих средах литеры происходили от одного из праязыков, и Джестерхейл, в свою очередь, не создал их, а просто открыл. Как тайное знание, что прежде было скрыто от людей.

— И вам для этого нужен Джестерхейл… — обескураженно повторил Кемром. — Почему именно он?

— Джестерхейл проводил Нисхождения, пользуясь инструментами, дарованными ему самими деми… Он был ими избран, как когда-то были избраны Ганноморт. — Лицо Вилены вдруг просветлело. — По сей день, даже из Бездны, мы лицезрим огни, что горят в небесах от вашего оружия… Но ещё не поздно всё исправить. У тебя пока есть возможность присоединиться к нам. Ты ещё можешь обрести покой… Тебе нужно отказаться от глаз, и тогда ты узришь истину.

Услышав это, Кемром мрачно усмехнулся.

— Это не моя война.

Вилена прищурилась. Глаза её, точно стеклянные, нездорово блеснули. Кемром стоически выдержал её взгляд. После женщина в приказном тоне проговорила:

— Завтра. Мне нужно, чтобы ты сопроводил меня в Академию. Ночью мы пробудим Церну.

К столику подошла официантка-роботария. В статике её внешность не отличалась от человеческой, но отсутствие пластики в движениях выдавало искусственность её природы. Не спасала ни красота по стандартам манекенщиц, ни грамотно синтезированный голос. Машинный запах скрывала пьянящая сладость парфюма — Кемром жадно вдохнул смесь жасмина с пачулями. Чаще всего, невольно вспомнил мужчина, подобными ароматами пользовались желающие интимной близости женщины.

— Пинту черноводного, — привычно заказал он, — пожалуйста.

— Мне нравится твой новый нос, — меж тем отметила Вилена и протянула официантке меню. — Если ты не намерен присоединиться к нам, постарайся его не потерять: в Градемине происходит то, что даже тебе не по зубам.

Глава шестая. Город на костях

Каждому демиборцу надобно помнить, что Восхождения не происходят единовременно. Более того, между крайними заметен разрыв в несколько десятилетий. Однако первые деми, к которым традиционно относят Лира (Отца Кошмаров), Раге (Мать Войны) и Хелту (Мать Разрушений) появились с малым интервалом.