Выпрямившись, она сдула упавшую на лоб прядь и упёрла руки в бока. На застеленной кровати лежал распечатанный билет на автобус. До выезда оставалось чуть больше пары часов. Девушка, взволнованно закусив губу, взяла распечатку в руки. Обнаружила, что место её шло 47-ым. Точно таким, под каким значился их с матерью номер в сгоревшей «Каэльтине Дунарии».

Листок выскользнул. Недоброе предчувствие овладело Ниной. В надежде отвлечься, она подошла к окну и застыла, когда увидела у староградского причала непобедимую «Каэльтину Дунарию» — теплоход, переживший всех своих тёзок.

Из каждого утюга и самовара звучали гимны почившего царства. Слова, написанные чуждым языком. Лучшие теноры мёртвого мира воспевали Карпейское Каэльтство, его независимость и свободу, и Дунари, как бы вторя им, утягивала речной флот на дно. Рубиновые волны сокрушали лайнеры и сухогрузы. Разваливали водные вокзалы и городские причалы. Только «Каэльтина Дунария» ещё держалась на плаву: члены команды вёдрами выливали заливающуюся за борт воду, не позволяя кормилице погубить свою дочь.

— Он что, всё ещё здесь? — Нина, силясь высмотреть кого на верхней палубе, прищурилась.

Разблокировав протофон, девушка написала Ливерию. Затем ещё раз и ещё. Когда прошло более получаса, а ответа всё не было, Нина решила позвонить. Ей было всё равно, сколько это будет стоить — об этом она не думала, когда один за другим капали гудки.

Звонили в Карпейском Каэльтстве нечасто — из-за дороговизны связи. Мгновенной последняя никогда не была. Сетевых мощностей обычно хватало только на обмен текстовыми сообщениями, а взаимодействия с фотографиями и видеоматериалами из-за ограничения скорости требовали некоторое время на загрузку.

— Нина? — Из-за шума воды голос Евгения едва пробивался. — Ты чего звонишь?

— Мне кажется, — взволнованно начала та, поглядывая на качающийся корабль, — или я и вправду вижу твой теплоход?

Связь перманентно ухудшалась. Динамики разрывались хрипами и бьющим по микрофону ветром. Нина поморщилась, когда посторонние шумы сорвались на душераздирающий писк.

— Не кажется, — донёсся ответ. — Ты что, ещё не уехала?

— Нет. Я это… Я пыталась записаться на Нисхождение. Не взяли… А эвакуационный автобус… Я боюсь на нём ехать.

— Если хочешь, — сказал русский, — давай ко мне. Мы уплывём, как починим генератор, но сейчас бы нам не помешала твоя помощь.

Нина приняла его приглашение. У неё оставалось меньше часа до закрытия Моста Вечности. В тот момент девушка ясно осознала, что домой больше не вернётся. Когда со сборами было покончено, посыльная в последний раз окинула взглядом свою комнату, после чего пошла на выход.

Вестаниловская опустела навсегда.

Памятуя о засилье столицы роботариями, Нина не рискнула пройти по главной улице. Машины до того тщательно исполняли свою работу, что с Чековки непрестанно тянуло кровью. Иной раз казалось, что по плиточному склону бежала и струилась она. Вороны не умолкали. Не стихали и выстрелы. Сливаясь с раскатами грома, они барабанами в перепонках вторили торжеству мира, рождаемого в агонии зимы.

Над Староградом резонировал воздух. Переулками да дворами Нина выбралась к набережной. Площадь у монумента размыло. Плиты через одну провалились, и вместо грязи на поверхность смотрели сгустки подземной тьмы.

Нина, прислонившись к стене, затаилась, когда увидела бредущую к монументу фигуру. Охотница в пышущей элегией форме пошатывалась. Ноги её скользили по залитой набережной. Маска отсутствовала — опаленные отравой волосы обламывались даже при незначительном ветре, и плечи девушки осыпали блондинистые пряди.

***

Не успела Анастази сделать и нескольких шагов, как земля ушла из-под ног. В прямом смысле. Набережная расслоилась, и часть площади под монументом провалилась. Болото перетекло в подземелье. Вестница приземлилась точно в месиво из крови и грязи. Зацепившись за врезавшуюся пол плиту, девушка поднялась на ноги и оглянулась.

Это был вестибюль так и не открывшейся станции метро. Вместо часов посреди помещения отныне стоял гостиничный монумент, покосившийся и сломленный.

Внезапно у края поверхности кто-то появился. Не успела Анастази скрыться в тени, как зазвучал голос:

— Нази? — вглядевшись, спросила Нина и плотнее прильнула к обрыву. — Это ты?

— Нина? — последовало не менее удивлённое.

Для обеих встреча оказалась неожиданной. До этого девушки пересекались неоднократно, но знакомством обзавелись недавно — именно Нина в декабре прошлого года поспособствовала Анастази в нелегальном выезде за границу.

— Ты как? — Нина мигом спустила с плеч рюкзак и чуть ли не по пояс в него залезла. — С тобой всё нормально? Ты не поранилась?

— Да-а… Вроде нет, — с небольшим промедлением ответила Лайне. — Правда, здесь очень темно.