Услышав об этом, Ия едва не споткнулась на ровном месте. Настолько в её сознании сие действо не вязалось с местными порядками. Тем не менее она и на этот раз удержалась от вопросов, рассудив, что скоро сама всё узнает.

По совету супруги приёмного папаши девушка приберегла на вторую половину дня самое новое платье.

Азумо Сабуро и её дочь также поменяли наряды, подправили макияж, а женщина ещё и добавила драгоценностей. Кроме того, она приказала достать из сундука подарки хозяйке замка.

Со стороны "мужской" половины парка уже слышались тосты и торжественные возгласы, а гостьи ещё только подтягивались, поражая пышностью нарядов, изысканностью причёсок и блеском драгоценностей.

Наконец со стороны башни показались хозяева башни, их дочери и барон.

Рыцарь с женихом проследовали к мужчинам, а его супруга с девушками — к женщинам.

Те споро расселись. Сопровождавшие дам служанки выстроились в нескольких шагах, держа в руках коробочки или свёртки, аккуратно перевязанные алыми лентами с пышными бантами.

Госпожа Канако произнесла прочувственную речь о том, что любимая дочь её благородного мужа завтра покидает родительский дом, начиная самостоятельную жизнь, и предложила выпить за то, чтобы та сложилась благополучно.

Гостьи дружно поддержали. Потом каждая из дам выступила с напутственными словами, не отличавшимися особой оригинальностью. Желали скорейшего рождения сына, богатства, почёта и процветания.

Что характерно, ничего, вроде классического "совет да любовь", даже не упоминалось.

"Другая культура", — усмехнулась про себя путешественница между мирами, меланхолически пережёвывая кусочек солёной рыбки.

Далее невеста благодарила хозяйку замка за заботу и наставления, вручив большой шёлковый кошель, искусно расшитый цветами и бабочками.

Госпожа Канако гордо продемонстрировала его собравшимся, и те, не жалея слов, расхваливали красоту вышивки.

Платина вновь ощутила болезненный укол ревности, понимая, что ей самой никогда не сравниться в рукоделии с будущей супругой Хваро.

Торжество шло своим, веками отработанным порядком. Вслед за невестой подарки хозяйке замка дарили гостьи.

Каждая из дам произносила короткую речь, расхваливая супруга — рыцаря Канако и его дочь. После чего делала знак своим служанкам, они передавали местным коллегам те самые свёртки или ящички, которые складывали на специально поставленный столик.

"Как на празднике фонарей", — машинально отметила Ия.

Поскольку на пиру пользовались маленькими рюмочками, да и вино не отличалось особой крепостью, она почти не чувствовала опьянения. Чего явно нельзя было сказать о других женщинах.

По мере вручения подарков и произнесения тостов разговоры становились всё громче, чаще слышался смех.

Как принято на подобных мероприятиях, столики стояли в два ряда напротив друг друга. Искоса поглядывая на раскрасневшиеся лица девиц и молодых дам, Платина подумала, что теперь не хватает только танцев, и тут же охнула про себя: "А меня-то им никто не учил!"

Она старательно напрягла память, но так и не вспомнила, чтобы монашка, госпожа Андо, супруга приёмного папаши или его наложницы хотя бы упоминали о танцах.

Теряясь в догадках, Ия заметила, как к хозяйке замка подошёл слуга и что-то прошептал ей на ухо.

К этому времени все подарки вручили, кто хотел уже высказался, и женщины оживлённо переговаривались, лениво ковыряясь вилками в мисках с деликатесами.

Когда слуга ушёл, госпожа Канако встала и обратилась к враз притихшим гостьям:

— Благородные дамы, если у кого-то из вас есть желание — можете проводить дочерей потанцевать.

Девушки возбуждённо загомонили. Кто-то, не удержавшись, даже хлопнул в ладоши.

— Мама, пойдём! — расслышала Платина возбуждённый шёпот Иоро.

Супруга начальника уезда досадливо поморщилась и с видимой неохотой стала выбираться из-за стола. Прочие дамы тоже вели себя так, словно делали своим дочерям величайшее одолжение.

На той самой площадке, где утром выступали артисты, уже стояла цепочка молодых дворян, а возле дверей башни на расстеленных циновках расположились знакомые музыканты.

Перед тем как занять место напротив кого-то из кавалеров, некоторые девицы советовались с матерями, в результате чего преимущество выбора оказалось у самых смелых.