— О… — возвела очи горе собеседница, на миг запнувшись, подбирая подходящее выражение. — Вечное небо! Да я о подобном даже не думала! И знакомых у меня здесь нет, кроме госпожи Андо, господина Сабуро и его семьи. С кем мне через забор переговариваться? Просто мне показалось, что там кто-то скребётся. Посмотрела, ничего не увидела. Но если этого нельзя делать, то больше не буду. Вот и всё!

— Ещё раз простите мою бестактность, госпожа, — явно успокоившись, поклонилась Угара. — Но вы ещё очень молоды, неопытны и можете попасть в неприятную историю. А старшая госпожа приказала мне заботиться о вас. Вот и приходится донимать вас глупыми вопросами.

— Хорошо-хорошо, — отмахнулась Ия, макая кисть в тушечницу. — Начинай диктовать. Где мы там остановились?

Скорее всего, Енджи всё-таки рассказала госпоже о странном поступке гостьи, потому что за ужином хозяйка дома прочла целую лекцию о том, какое огромное значение для девушки имеет безупречная репутация. По словам многомудрой наставницы, малейшее сомнение в целомудрии и благонравии невесты резко снижает её «ценность» в глазах родителей потенциального жениха. Вот почему так важно избегать любых поступков или ситуаций, которые окружающие могут счесть двусмысленными либо, хуже того, предосудительными.

В ответ на робкое замечание о том, что люди способны превратно истолковать любое событие, ученице было велено не умничать, а слушать старших.

Ещё не привыкшая к тому, что ей так грубо затыкают рот, Платина в который раз задавила рвущееся наружу раздражение. Стараясь не выдать свои истинные чувства, она привычно потупила взор и извинилась за свою дерзость.

Старушка слегка «оттаяла» от подобного самоуничижения ученицы и даже улыбнулась, пожелав ей спокойной ночи. Девушка вышла на веранду, где, успокаивая нервы, одними губами длинно выругалась на родном языке, мельком ответив, что подобное выражение чувству у неё становится чем-то вроде ритуала.

Хорошо запомнив тот страх, где она испытала прошлой ночью, Платина, возвращаясь из уборной, подобрала длинный камень, размером с три кулака, который бросила к веранде возле двери.

Переодевшись в «пижаму», она вдруг попросила Угару принести чаю или хотя бы тёплой воды.

— Пить хочется, — пояснила Ия. — Грибов солёных за ужином переела.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонившись с еле заметным неудовольствием, служанка оставила её одну.

Первым делом девушка проверила спрятанную между матрасами верёвку. Затем отыскала в корзине свитер, мужскую одежду и круглую шляпу с узкими полями. Достав зеркальце, связала свои изрядно отросшие волосы в пучок и попробовала спрятать их под шапкой. Вроде нигде ничего не выбивается. Только головной убор пришлось натянуть почти на уши.

Из глубины стекла на неё смотрел симпатичный юноша с напряжённо растерянным взглядом широко распахнутых тёмно-серых глаз на вытянутом лице с ясно обозначенными скулами.

На принадлежность к прекрасному полу намекала разве что нежно-матовая кожа да чётко очерченные, но всё ещё по-детски припухлые губы.

Снаружи послышался шум. Стремительно вскочив, Платина сдёрнула шляпу, сдвинула припасённые вещи к стене и прикрыла их одеялом.

— Пейте, госпожа, — проговорила служанка, с поклоном подавая маленький подносик, где стоял чайничек и одинокая чашечка.

Без особого желания утолив жажду тёплой, почти горячей водой, Ия улеглась. Угара задула робкий язычок пламени, погрузив павильон в темноту.

Повозившись, девушка стала ждать, когда соседку по комнате сморит крепкий, здоровый сон. Та всегда засыпала очень скоро, во мраке послышалось сначала ровное, размеренное дыхание, а потом негромкий храп.

Платина села на постели, сняла курточку для сна, нашла спрятанную под одеялом грудную повязку и, зажав один конец под мышкой, принялась бинтовать её вокруг груди. С помощью служанки это давно уже получалось легко и просто, а в вот в одиночку пришлось изрядно повозиться, прежде чем грудь уже привычно стянули матерчатые витки.

Торопливо натянув свитер, затем курточку для сна, носки и кафтан Ия, спустила ноги с кровати.

Служанка безмятежно спала, не замечая ни тихого скрипа кровати, ни шуршания ткани.

Платина натянула штаны, вытащила из-под матраса верёвку, сунула в шляпу зеркальце с зажигалкой, достала с балки кинжал и, чувствуя, как бешено колотится сердце, выскользнула на веранду.

Оглядевшись, на ощупь отыскала в темноте заранее приготовленный камень, которым припёрла дверь, чтобы та ненароком не открылась от ветра.

Теперь необходимо довершить создание надлежащего образа. Девушка спрятала кинжал за пазуху кафтана, связала волосы в пучок и, захватив шапку, поспешила в уборную, где, натянув шляпу, чиркнула зажигалкой, чтобы при её свете тщательно осмотреть себя в зеркальце.

Спрятав под головной убор несколько выбившихся прядей, засунула зеркальце и зажигалку под грудную повязку, невольно зашипев от не успевшего остыть металла. Всё, теперь она готова.

Платина вышла и, замерев на несколько секунд, внимательно вслушивалась в тишину, нарушаемую лишь шуршанием ветра в голых ветвях деревьев.