— Как неприятно, — сочувственно вздохнула Адамелла, которая к тому времени успела прислонить оторванную дверь к стенке шкафа.

В шесть рук они перебрали мой скудный гардероб и остановились на скромном темно–синем платье с белым воротничком. А потом подробно проинструктировали меня, как я должна держаться на суде.

Смотреть на жениха, вкладывая в свой взгляд всю свою заботу и безграничную уверенность в его невиновности. Если о чем–нибудь спросят, все равно, о чем, подчеркнуть, какой Даниэль Трапери законопослушный гражданин и как часто мы с ним наедине обсуждаем неправильное и преступное поведение его брата. С неодобрением.

Дескать, поступок Аарона стал для моего будущего супруга настолько тяжким потрясением, что он решил поскорее гармонизироваться и создать вокруг себя островок семейного уюта, найти утешение в любви.

Мне слушать это все было неловко, не то что вслух произносить. Даже гипотетически!

И поездка в столицу для меня стала огромным испытанием.

В экипаже мы ехали вместе с Трапери, естественно. Куда ж он без любящей невесты?

— Не тряситесь, — спокойно порекомендовал суженый, дружелюбно глядя мне в глаза, это было удобно, поскольку сидел он напротив, — только накрутите себя без надобности. Трудно будет противостоять давлению дознавателей в таком случае.

И он взял меня за руку. Ободряюще.

Было странно. И волнующе! Вот за это я себя слегка возненавидела. Не сильно, самую тютельку.

Почему я думала, что он холодный, как рыба, снятая с ледника?

Ладонь Даниэля оказалась теплой и сильной. И согревающей. Уютной. Я сжала ее в ответ, не осознавая, что делаю это.

Вверх по руке пошел жар. Трапери наклонился ко мне, его губы коснулись моего виска. Что это? Легкий поцелуй? Нет, он что–то шепчет. Я прислушалась, хоть из–за стука сердца, что отдавался в ушах, разобрать его слова было непросто.

— Я понимаю, что вам не нужен ни этот суд, ни этот брак. Но очень прошу помочь.

Сказав это, Даниэль отстраняться не спешил. Я чувствовала, как его дыхание опаляет кожу. По шее пошли мурашки и я боялась, что это очень заметно.

Да. Заметно. Он спросил:

— Вам холодно, Верея?

Спаси меня, пресветлый Айрагер, вовсе нет! Я горю. Конечно, вслух такого не сказала. Ограничилась простым:

— Нет. Это волнение перед судом.

— Не волнуйтесь, — это сказано все еще на ухо, — я буду с вами. Понимаю, так себе утешение. Но мы в одной команде.

Экипаж остановился. Пора было выходить. Ректор сел ровно и улыбнулся мне. А я ощутила что–то вроде разочарования. Помимо своей воли.

На входе в здание суда нас обыскали очень тщательно. Для меня выделили троих служащих–женщин, чтобы не причинить еще большего дискомфорта от такого варварского процесса вмешательства в личное пространство.

Когда мы расселись в просторном зале суда, случилось нечто для меня неожиданное. Сверху спустилась клетка, закрывшая полностью стены, окна и двери. Каменный пол тоже выглядел неприступным.

— Сейчас весь этот район перекрыт, — прошептал Трапери, но уже не настолько интимно, как в экипаже, — на земле и в воздухе выстроены коридоры безопасности, по которым доставляют моего брата.

— И как же его сюда заведут? Мы в клетке!

Ответ на этот вопрос я получила моментально, и не от Даниэля. Двое дюжих молодчиков поставили в центр зала тяжеленную плиту для телепортации. Следом подошел высокий полный мужчина в ослепительно белых одеждах, вытянул вперед руки, бормоча под нос заклинания. Вспышка ярко–голубого цвета ударила в плиту, делая ее прозрачной и размытой, как морская волна.

Из глубины проступило изображение — широкоплечий крылатый узник в кандалах, а под руки его держат двое вооруженных людей, закованных в металлические доспехи.

Картинка проявилась четче, уплотнилась, и вот уже рядом с плитой в ее прежнем виде стоят Аарон Трапери и его конвоиры.

Он и правда, другой масти. Его перья я сразу узнала, такими же играл Линкс. Хорошо, что я все же не сделала из них «Сонного сторожа» или подушку не набила.

Я думала, он будет выглядеть как совсем темный злодей. Но нет. Даниэль даже больше походил на преступного гения.

Аарон Трапери смотрелся как лидер бойз–бенда. Симпатичное лицо человека, который всем привык нравиться. Сейчас принял вид замкнутый и чуть ироничный, но легко угадывалось, что обычно он весьма улыбчив. Волосы чуть короче, чем у брата, такие же черные и блестящие. Глаза более голубые, нос слегка вздернут. У Даниэля он прямой. Над верхней губой — небольшие усики, которые ему чудо как идут, при этом не делая старше. Кажется, парень прикладывает усилия, чтобы отличаться от старшего брата.

Преступника усадили в отдельно стоящую клетку, прутья которой находились под магическим напряжением.