– Меня зовут Аменадиль, – неловко кашлянул ангел, галантно целуя руку девушки – А вы должно быть Тарис, не ожидал вас здесь увидеть, думал, вы не ходите на такие мероприятия.

– Не ходила, а тут пришлось, – с дерзостью демона ответила ангел. – Приятно с вами познакомиться.

С этими словами она удалилась, оставив златокрылого в одиночестве.

– А вы и правда своенравны, – с небольшой отдышкой сказал догнавший ее ангел. – Наверное, благодаря этому вы так быстро находите решение любых споров на Высшем совете Небес.

Тарис остановилась, вынуждая ангела прибегнуть к экстренному торможению, и резко развернулась, еще раз разглядывая его не лишенное красоты и мужественности лицо. Она сразу поняла, что он ей смутно кого-то напоминает, но только кого.

– Глупо верит слухам, если ни разу сами не были свидетелем, – с раздражением сказала Тарис, стараясь избавиться от надоедливого стража.

– Моему отцу можно верить, я уверен, – Ничуть не обижаясь, продолжал свой разговор Аменадиль

И тут Тарис осеклась, вновь замедляя шаг до полной остановки, возвращая внимание все к тому же лицу. И тут память наконец-то смогла сопоставить двух стражей. Этот златокрылый парнишка был никем иным, как сыном Серафима Михаила. Он всегда был добр к ней, поддерживал после смерти родителей и часто рассказывал о своем единственном сыне Аменадиль, которым он так гордится.

– Твой отец Михаил? – уже более миролюбиво решила все же уточнить Тарис, немного остужая пылающий светлым пламенем характер.

– Именно, он мне про тебя много рассказывал, – не теряя прежнего дружелюбия, ответил ангел.

Они шли в тишине по саду, в котором росли только розы. Каждый цветок отражал одно сбывшееся людское желание, не зависимо от того маленькое оно или нет. Их здесь было много, что не могло не радовать двух ангелов, ведь они болеют всем сердцем за каждую человеческую душу.

Из тяжелых раздумий и воспоминаний о родителях Тарис вырвал голос Аменадиля.

– Не хочешь искупаться? – с лучезарной улыбкой спросил архангел

Признаться, не такого она ожидала от сына серьезного, высокопоставленного стража, рьяного чтившего закон и порядок. Тарис же немного плевала на все тот же закон, который самолично и утверждала раз в тысячелетие. Сама придумала, сама и нарушила, в этом она не видела ничего плохого. Раньше ей нередко прилетало от все тех же занудных старейшин, да и от Михаила в том числе. Но потом они все оставили эти глупые затеи приструнить своевольную правительницу.

Но даже она еще ни разу не решалась помочить ножки в реке Умиротворения. Что ж, Тарис могла откровенно признаться, что Аменадиль открывался с лучшей стороны.

– Почему бы и нет, – ответила она с лукавой улыбкой, приятно удивляя парня.

Дойдя до реки девушка беспардонно сбросила с себя платье, оставаясь в нижнем белье, что ее совершенно не смущало, и с громким смехом первая забежала в приятную воду. Ангел нырнул следом, накрыв ее волной брызг.

Они еще долго нежились в воде, девушка забыла о своей тоске и грусти, которые были ее вечными спутниками. Или это вода так на нее действовали, или присутствие Аменадиля, который все еще терпел ее колкие фразы в свою сторону и не самый простой характер.

Выйдя из воды, они решили размять свои крылья. Прикоснувшись к платиновому и золотому кулонам, ангелы взлетели.

Крылья Тарис были больше и мощнее, сказывался титул верховного серафима. Поэтому девушка без труда опередила архангела, теряясь в пучине кучевых облаков. Но и Аменадиль не просто так в свое время дорос до золотых крыльев. Его исключительный дар определения даже самых скрытных энергий помог ему без труда отыскать девушку в пушистых облаках. Подкравшись со спины, он обнял ее за талию, закружил в воздухе и больше никогда не отпускал.

Вскоре у них родился Серафаэль, а две тысячи лет спустя его брат Алекс. Темноволосый ангел с черными глазами и весьма непростой для светлого судьбой. Младший сын правительницы Небес, второй наследник и тот, чью девственную душу поглотила Тьма.

Долгие годы они с Серафаэлем были неразлучны. Мальчики вместе тренировались, летали, дурачились. Все делали вместе, пока неожиданно старшего из них не начали усиленно готовить к занятию престола. Серафаэль все реже проводил время с младшим братом, и все чаще был постоянным гостем на советах, учился принимать верные решения, разрабатывать стратегию ведения боя.

А про Алекса будто все забыли, а он решил забыть про Свет в своей душе. Черствость и эгоизм стали неотъемлемой частью его характера, в груди образовался комок зависти, который рос с каждым новым восхвалением Серафаэля.

И тогда светлая душа окончательно сдалась, уступая место темноте. Белоснежные крылья потемнели, стали невыносимо тяжелыми. А родители заметили все слишком поздно, подобную Тьму, уже нельзя было рассеять даже самым ярким и сильным светом.

И Алекс пал, как пал когда-то Люцифер. Ему было четырнадцать, когда он сделал это, самолично взвалил на свои плечи тяжесть этого решения, и поклялся сам себе, что ничто не заставит его вернуть в Рай и молить о помощи и прощении.