В первый же день вынужденного простоя в учебе, выйдя на улицу, Ната встретила Александра, невозмутимо сидящего напротив входа в Domus, в кафе. Никак не приветствуя ее и ничего не говоря, он жестом пригласить ее сесть, взял кофе и круассаны. Они перебросились парой фраз, и начался их безмолвный, тягучий роман. Или продолжился? Если считать тот поцелуй точкой отсчета. Растерянная Ната каждый день задавала ему вопрос: «Не улетаешь?» Александр отрицательно качал головой, Ната успокаивалась: «И я».

Ее подмывало спросить про Lido, но все время было не к слову. Да и зачем ему следить за ней? Видимо, показалось. Тем более что почти все время они молчали. Молчание не было ни пустым, ни гнетущим. Напротив – они молчали как два заговорщика, точно знающие, что слова ни к чему. Они все испортят. Они договаривались о месте встрече – никто не опаздывал – и начинали кружить по мостам и переулкам, площадям и каналам. Витиеватые маршруты не повторялись, а концентрат венецианских красот зашкаливал, доводя их до чувственного предела. Иногда Ната открывала рот, желая что-то спросить, но, встречаясь взглядом с Александром, передумывала, читала по глазам – нет. Или да. Полутона были не нужны.

Иногда, пригибаясь под низкими проемами в тупиковых кале, безлюдных местах, он словно случайно касался губами ее виска или затылка. Ната, забывая, что они на улице, инстинктивно замедлялась, вслушивалась в себя – с ужасом ощущая, что ждет еще. Что настоящий диалог, возможный между ними – там, впереди, за невидимой чертой. Александр не напрягал, не торопил, не навязывал – просто был рядом. И ей хотелось идти рядом с ним. Повисшее в венецианском воздухе искусственное затишье обостряло простое и человеческое.

Словно что-то почувствовав, а может, просто выздоровев, Глеб стал писать, интересоваться ее настроением и учебой. Теперь Ната отвечала односложно, уклончиво, не готовая раскрыться или прекратить переписку. Да и что за причина: я молчу с другим, с тем, кого толком не знаю. Дотторе Песте, возникший из завесы дождя, не дал ей утонуть. «Как, интересно, повел бы себя Глеб?» – думала Ната, разглядывая Александра в профиль.

Часть его щеки, с небольшим аккуратным ухом и прозрачной мочкой, напоминала ей отца.

В День всех влюбленных, 14 февраля, они, не договариваясь, протянули руку к одной и той же книжке в знаменитом магазине Lidreria Acqua Alta. Это был необычный путеводитель Тициано Скарпа «Венеция – это рыба» на английском, который каждый захотел купить другому в подарок. Они одновременно взялись за мягкую обложку, собираясь пойти на кассу, но многочисленные посетители магазина, невольно пихающие сзади и сбоку стоящих у полок, толкнули их друг на друга. Ната всем телом вписалась в Александра, идеально встроившись в его габариты. Защищая ее от толчков, он заключил ее в кольцо рук. Кровь ударила в голову: сегодня.

Александр заплатил за книжку, Ната купила старинную открытку с заснеженной Венецией. Они молча обменялись подарками, не подписав их, о чем Ната потом жалела. Потоптавшись в уникальном книжном, утопающем в грудах своего товара, они заглянули через специальный пожарный выход на канал Rio della Tetta, оценили юмор и книжную вместимость гондолы, установленной в центре зала, и вышли в крошечный дворик – излюбленное место для фотографий. Желающие могли вскарабкаться прямо на стопки – высотой в человеческий рост – старых, некогда подмокших при затоплении книг, с волнистыми распухшими страницами и попозировать.

Александр фотографироваться не захотел, а Ната охотно залезла по книгам, как по ступенькам, на самый верх, и смущенно улыбнулась Дотторе Песте. Он успел один раз нажать на кнопку, как расшалившиеся дети, не уступив друг другу дорогу, пошатнули непрочные бумажные ступени, и Ната полетела вниз. Александр успел ее поймать и буквально вынес из магазина, подпираемый плотным потоком туристов. Несколько котов, картинно восседающих на полках, жалобно мяукали, попав хвостами или лапами между людьми.

Было восемь вечера. Церковь Santa Maria Formoza рассыпала по округе колокольный звон. Александр, держащий за руку Нату, уверенно шел по незнакомому и отдаленному от Domus району Castello, как будто бы торопясь. По крайней мере, это было не похоже на их обычную прогулку. Любопытная Ната не следила за меняющимися видами, словно вмиг отупела. Оказавшись под глубокой аркой какого-то нежилого дома в нише, Александр, молча добравшись до своей и ее кожи, намертво вцепился в нее – и «заговорил». Где-то внизу ритмично и нежно плескалась и билась о ступени вода.